Когда мы покинули Кубу. Шанель Клитон

с тобой когда-нибудь, чтобы ты чего-то захотела и успокоилась прежде, чем получила это?

      – Даже не знаю… Либо ты понимаешь меня и веришь в меня, как никто другой, либо ты сам не успокаиваешься, пока не получаешь желаемого, а я – удобное средство осуществления твоих желаний.

      Эдуардо смеется.

      – Пожалуй, это ты понимаешь меня, как никто.

      Он обнимает меня за плечи и прижимает к своему мускулистому телу. На этот раз сомневаться не приходится: молодая мать действительно бросает в мою сторону завистливый взгляд.

      – Может быть, и то, и другое, – говорит Эдуардо, прикоснувшись губами к моей макушке.

      Нежность его голоса противоречит неприкрытому цинизму слов. Такой уж он человек. Мы с ним во многом похожи. Иногда, глядя на него, я как будто бы смотрю в зеркало и не всегда бываю готова увидеть то, что вижу.

      Глава 8

      Сезон закончился, и теперь мы живем, как в болоте. Жара и влажность усугубляют нашу скуку. Мы целыми сутками торчим на пляже: устраиваем пикники, сооружаем замки из песка с моим племянником. Нет больше ни балов, ни изысканных приемов. Если бы Эдуардо между своими таинственными путешествиями не заглядывал к нам и не приносил кое-какие новости, тоска была бы невыносимой.

      – Мы подумываем, не переехать ли в Майами, – объявляет моя сестра Элиза одним июльским днем, сидя рядом со мной на большом клетчатом покрывале и наблюдая за тем, как Мигель под руководством няни ковыряется в песке.

      В последние несколько месяцев личность моего племянника претерпела трансформацию: из сонного младенца он превратился в бойкого маленького мальчика с лукавой мордочкой и упрямым огоньком в глазах, указывающим на то, что он Перес. Малыш очаровал всю семью, став нашим утешением и нашей надеждой в эти непростые времена.

      – Зачем вам туда переезжать?

      Майами недалеко, но я привыкла жить с сестрой по соседству – так, чтобы мы всегда могли зайти друг к другу поболтать.

      – Там жизнь дешевле. Один друг предложил Хуану дом – просторный, причем недорогой. Мигелю будет где поиграть. И к работе Хуана ближе.

      Моя сестренка теперь жена и мать. Муж и сын стали для нее важнее той семьи, в которой она родилась. Конечно, это естественный порядок вещей, и все же…

      – Нам будет тебя не хватать, – говорю я, выдавив из себя улыбку.

      Элиза сжимает мою руку.

      – Мне тоже будет не хватать вас. Но я же совсем недалеко уезжаю.

      – А кажется, что далеко.

      Дело не в расстоянии. Дело в том, что моя сестра пускает в Америке корни, которые навсегда привяжут ее к этой стране. Я рада за Элизу, и в то же время у меня возникает ощущение, будто она движется дальше, а я остаюсь. Будто я, несмотря на преимущество в возрасте, проигрываю ей.

      – Ты-то как поживаешь? – спрашивает Элиза и глядит на меня понимающе.

      – Хорошо.

      – Ага. А теперь правду. Мне можешь сказать не то, что говоришь всем. Как у тебя дела на самом деле?

      Я вздыхаю.

      – На самом деле очень неважно.

      Ветер вздымает песок,