Маша, прости. Алена Артамонова

это их подруга Роза. Представляешь, она была знакома с Лениным.

      Маша стояла, не шелохнувшись, разглядывая старые пожелтевшие фотографии и вдыхая ностальгический аромат старины. «Почему людям ближе и понятнее дела давно минувших дней, нежели настоящее сегодня?» – размышляла девушка.

      «Дурак! Зачем я позвал всю эту компанию?» – думал Федор.

      – Эй, голубки, хватит секретничать, – в комнату влетела Лерка. – Маш, пошли, поможешь!

      «Дура! – разозлился Федор. – И что я в ней раньше находил?»

      На дворе стоял конец сентября, и бабье лето, как стареющая кокотка, напоследок решило гульнуть на полную катушку, не ограничивая себя ни в чем. Погода была чудесной, и ребята разместились на террасе, для этого им пришлось вынести туда большой, деревянный стол, сколоченный собственноручно еще академиком Конкиным.

      – Как хорошо, – Маша села на резное крыльцо и подставила солнышку свое личико. Девчонки, убедившись, что она не пригодна даже для элементарной нарезки овощей, отправили ее к пацанам.

      – Моя мать еще смеет называть меня лодырем! – искренне возмущалась Лерка. – Посмотрела бы она на тебя! Это ж надо умудриться – порезать палец, отрезая кусок сливочного масла.

      Маша виновато улыбалась, перевязывая руку носовым платком. Что поделать, но она до сих пор свято верила, что сэндвичи растут на деревьях.

      Приготовления закончились, девчонки накрыли стол, Колька принес аппетитно пахнущие золотистые кусочки мяса на шампурах.

      – Вкусно! – восторженно оценила Маша.

      – Ага, – вторил худенький, но прожорливый Валерка.

      Васька Петров достал припрятанное им пиво, Федор как-то непроизвольно посмотрел на Машу, словно спрашивая у нее разрешение.

      Она понимала его с полувзгляда.

      – Я тоже хочу.

      – Так мама заругается, – подколола Инка.

      – А мы ей лаврушечки дадим, – не растерялся «профессионал» Васька.

      После пива ребята оживились, и беседа приобрела фривольный характер.

      – Слушай, Маш, – не переставая жевать, поинтересовался Колька. – Я так и не понял, ты чего первого сентября в таком виде в класс заявилась, приколоть нас хотела?

      – А ничего, забавно получилось, я даже не думал, что у американцев такое чувство юмора, – согласился Васька.

      – Я не шутила, – призналась Маша. – Просто мне дали «Памятку первокласснику», и я четко следовала всем указаниям.

      Возникла пауза, а потом взрыв смеха.

      – Слушай, ты и вправду такая наивная? – сквозь слезы спросила Рыжова.

      – Да нет, – Маша беззаботно пожала плечами. – У нас в некоторых школах тоже есть форма, правда чаще в частных. Вот я и подумала, – она обвела взглядом ребят, – а зачем писать то, что не нужно выполнять?

      – А у нас все так, – разъяснил Петров. – Про пятилетку за три года слыхала?

      – Нет.

      – Маш, а у вас предков тоже в школу вызывают?

      – Нет, если что-то натворишь, то тебе в наказание запрещают ходить в школу.

      – Как?! – ребята застыли.

      – Ну,