Янмэйская охота. Том II. Роман Суржиков

о сем. Словом, интересуется милордом, как никогда прежде.

      – Это обман, – сказал Джо. – Лицемерие.

      – Думаешь?

      – Передай милорду… – Джо запнулся. – Да ты не передашь, а если скажешь – он не послушает. Просто запомни мое слово: агатовка мила, когда ей что-то нужно. Получит желаемое – станет еще холодней прежнего.

      – Отчего?

      – Из-за гордости. Станет ей противно, что пришлось унижаться. Для агатовца проявить излишек тепла – все равно, что унизить себя.

      – Вижу, ты глубокий знаток данного предмета. Взять бы милорду тебя в советники…

      Ухмылка Гарри царапнула Джоакина. Он сказал:

      – Ладно, некогда мне беседы разводить. Торговать нужно. Ступай уже.

      – А еще новость хочешь?

      – Говорю же: работа стоит.

      – А сыграть? Я нынче буду у Одноглазого…

      – Может, зайду, – выронил Джо лишь затем, чтобы Гарри отстал.

      Тот кивнул и отошел, уступив место покупателю. Какое-то время он еще постоял невдалеке, глядя, как Джо торгует. Сказал прежде, чем совсем уйти:

      – А что, еще и выйдет из тебя купец.

      Большую часть этого дня Джо простоял за прилавком один, с небольшой помощью со стороны Вихренка. Луиза с остальной свитой занималась закупками, а вечером объявила:

      – Прежний товар мы продали, новый приобрели, можем двигаться дальше. Завтра найду кораблик до Южного Пути.

      Джо ощутил себя так, будто стоит у путевого столба, на котором написано: «Здесь кончается воин и начинается купец. Отсель и далее – новая жизнь». Стало ли грустно? Нет, пожалуй. Довольно он уже нагрустился-намучился, истратил за год весь запас печали, положенный человеку. Но захотелось как-нибудь отметить поворот, помянуть того, кем Джо был раньше.

      Вот почему после ужина он оставил Луизе большую часть денег, взял в карман десять эфесов – столько мог себе позволить проиграть, – и направился в подвал Одноглазого.

      Он не стал торопиться, пошел спокойно, любуясь вечерним городом. Опрятные дома сияли глазками-оконцами, восходящая луна отражалась в Дымной Дали, рисуя невообразимо длинную золотую дорожку. Воздух полнился весною, влажная свежесть озера смешивалась с цветочным запахом аллей. Одно портило картину – торчащая надо всем главная башня замка, освещенная бесстыдно ярким искровым лучом. Будто даже ночью лорды не могли не напомнить о себе! Но скоро Джо свернул на бульвар, и замок исчез за пышными шапками каштанов.

      Трижды спросив дорогу, он разыскал подвал Одноглазого. Центральный зал кабака был полон народу, люди толпились в азартном ожидании какого-то действа. Пробившись вперед, Джо ахнул от удивления. Добрую четверть зала занимал лабиринт, сколоченный из досок. Невысокие стенки лабиринта едва доходили до колена, но маршрут был чрезвычайно запутан. Ходы ветвились, двоились и троились, упирались в тупики, перекрещивались друг с другом, иногда взбирались вверх, на мосты, из коих некоторые кончались обрывами, а другие приводили в самые неожиданные точки лабиринта. Джо смотрел целую минуту, но не