Янмэйская охота. Том II. Роман Суржиков

как и подобает, размещался в притворе над дверями, лицом к алтарю?

      – Чистая правда! Прямиком на алтарь глядел.

      – Как был изображен владыка?

      – Ну, владыка как есть: стоит во весь рост, плечи во всю ширь, смотрит орлом.

      – Во что одет?

      – В военный мундир – блестит весь, да еще при шпаге. Красавец был!

      – Можете встать так, как стоял Адриан на том портрете?

      Свидетели сильно оробели и решились исполнить просьбу, лишь когда сама Минерва присоединилась к пророку. Из рыбаков выделился Борода, как самый высокий и статный. Вышел на открытое место, расправил плечи, задрал подбородок, а правую руку упер в поясницу, возле эфеса воображаемой шпаги. Приняв эту позу, Борода сделался выше и значительней, все взгляды устремились на него, повергнув бедного мужика в краснощекое смущение.

      – Благодарю вас, можете сесть, – сказал пророк. – Теперь скажите, с какого расстояния вы видели владыку? Он стоял на крыше вагона, который, в свою очередь, лежал на других вагонах, а те были ярдах в десяти-двадцати от берега – верно?

      Мужики прикинули дистанцию, щурясь и шевеля губами, и один за другим согласились.

      – Значит, вы видели владыку так, как если бы он стоял вон там?

      Пророк указал на зрительский балкон, заполненный людом.

      – Агась, точно так.

      – На балконе находится мой помощник. Сейчас он покажет вам несколько портретов вельмож. Полагаю, вам не составит труда понять, который из них – владыка Адриан.

      – Запросто! Пущай покажет!

      Зал встрепенулся, когда секретарь Франциск-Илиана протолкался сквозь толпу на балконе и поставил у перил массивную стопку картин.

      – Барон Бонеган, – сказал пророк, – вы ручались за показания этих мужиков, и теперь испытаете соблазн подсказать им. Потому я требую, чтобы вы отвернулись и не смотрели на портреты.

      – При всем уважении, ваше величество, вы мне не сюзерен.

      – Тогда я этого требую, – вмешалась Минерва.

      Барон повернулся к балкону спиной. Шиммерийский секретарь поднял над перилами первую картину. Она изображала лысеющего министра в камзоле.

      – Нет, и близко не похож! – вскричали разом мужики.

      – Благодарю, – сказал пророк. – Прошу следующую.

      На новом портрете оказался молодой янмэец, сидящий за столом и задумчиво кусающий кончик пера.

      – Не он, – отмахнулся Борода. Другие рыбаки тоже занекали.

      – Благодарю. Следующую картину.

      Вот теперь на портрете был статный дворянин в парадном мундире, с рукою на шпаге. Ларсен и Борода тут же закивали, но Джейкоб и Смит усомнились:

      – Бороденки нет… у владыки была, а тут только усы.

      Ларсен отказался от своего слова, Борода упорно повторил: «Он» – возможно, просто потому, что стеснялся поменять мнение.

      Четвертый, пятый и шестой портреты также изображали дворян в мундирах. Конечно, все они держали руки на шпагах, гордо задирали подбородки и стреляли орлиными взглядами