Янмэйская охота. Том I. Роман Суржиков

из ее слов, Низа использовала наречье Степи, но увидел, что девушка одинока и несчастна. Когда она окончила молитву, священник сказал:

      – Ответь мне, дитя: ты знаешь свое место в мире?

      – Я живу у славного Хорама.

      – Ты почитаешь тех, кто стоит выше?

      – Славного Хорама я уважаю.

      – Усердно ли ты трудишься?

      – Хочу больше, но он не позволяет.

      – Получаешь удовольствие от страданий?

      Она не поняла вопроса.

      – Берешь ли ты чужое?.. Добиваешься ли выгоды обманом?..

      Отец Элизий прошелся по всем заповедям, а тогда сказал:

      – Вижу, дитя, что ты не всегда благочестива, тебе нужно поработать над своею верой. Но ты – хороший человек, а значит, боги о тебе позаботятся. Просто верь и живи, и все само образуется, а печали пройдут.

      Низа так была рада его словам, что даже слезы выступили на глазах. А потом сама, по собственному желанию, взяла и рассказала, как провела день. Конечно, сбивчиво и комкано, но все ж Элизий понял, что Низе понравилась пахучая роща и холодная речка, и как семьи завтракают все за одним большим столом, даже дети; а погост не понравился и слегка напугал. Тогда священник спросил, не хочет ли Низа поужинать за большим столом с ним, его супругой и тремя дочками. Только тут она спохватилась:

      – Наверное, славный Хорам ждет меня к ужину. Он любит кушать на балконе, и чтобы я наливала вино.

      Вот тогда отец Элизий велел запрячь бричку и взялся отвезти Низу домой, а по дороге они встретили кухарку, которая уже шла от мастера Корнелия с утешительным известием: никто подозрительный не приезжал в Мелисон ни вчера, ни позавчера, ни третьего дня.

      Как это бывает с людьми, пережившими сильный и напрасный испуг, Хармон обозлился. Конечно, он скрыл чувство до тех пор, пока священник не покинул дом, а тогда напустился на Низу.

      – Что ты творишь?! Как могла так поступить?! Взяла и сбежала, как последний преступник! Хоть бы предупредила кого! Я так переполошился, что места себе не находил!

      – Почему?

      – Она еще спрашивает – почему! Да от страха за тебя, глупая! Ты хоть понимаешь, как я за тебя волновался?!

      – Не понимаю, – призналась Низа.

      Если бы Хармон бывал в Рейсе, то знал бы: тамошние дети уже в десять лет сами скачут куда угодно, хоть за горизонт, и родители не пытаются присматривать за ними.

      – Не понимаешь! – совсем вскипел Хармон. – А что мне обидно – это ты понимаешь? Я тебя зову на прогулку – тебе плевать, а сама – пожалуйста, на целый день. Я тебя спрашиваю о том, о сем – ты только: «Да, славный», а этот Элизий спросил – все и выболтала!

      Низа нахмурилась, пытаясь понять.

      – Что я выболтала? Разве я выдала твои тайны?

      – Сожри тебя тьма! Не в тайнах дело, а в отношении, можешь понять? Я для тебя как чужой, а Элизий – как родной, хотя ты его в первый раз видишь!

      – Я ничего не понимаю, славный.

      – Мы даже чертов шар выловили из котла, чтобы тебя искать!