Постой, паровоз!. Владимир Колычев

фабрику, вступит в кооператив, встанет в очередь на автомобиль. А может, и замуж удачно выйдет. Возможно, дочку к себе заберет. Да, надо убираться отсюда. И почему она Зиновия не послушала. Удрала бы вместе с ним от Черняка. Или лучше она бы одна ноги сделала, без него. А не послушала парня. Зато воровскую волю исполнила, смертный грех на душу взяла. Может, в монастырь уйти? Ага, конечно!

      – Чего задумалась? – насмешливо спросил Черняк. – Уже на майдане, да? Будет тебе майдан, свалишь отсюда. Но сначала я тебе должок отдам...

      – Какой должок? – напряглась Наташа.

      И невольно прикрыла рукой шею, чтобы хоть как-то защититься от предполагаемой удавки.

      – Пять косарей из «общака» отстегну. За мента и вообще...

      – Не надо, я же не за деньги старалась... Ты сказал, я сделала...

      – Вот я и говорю, что хорошая ты девочка. А хорошие девочки любят цветные фантики. Здесь меня обождешь, я скоро вернусь – башли подвезу. Агафоня с тобой побудет, дегтю ему замути.

      – Может, лучше водки? – спросила Наташа. – У меня есть.

      – Ну, можно и ханки дернуть. Только это, стелиться не надо. Я тебя хоть и отпускаю, но ты моя бикса. Ждите, я скоро.

      – Будем ждать! – Наташа изобразила наивную улыбку.

      Она уже поняла, зачем Черняк оставлял Агафоню. Затем, чтобы самому при смертоубийстве не присутствовать. При ее смертоубийстве. Агафоня еще тот зверь, ему человека убить, что на палец себе плюнуть. Но и сама Наташа не промах. Она знала, что делать...

      – Ты слышала, что Роман Владиславович сказал? – ласково спросила она у парня, когда вор скрылся за дверью.

      Тот смотрел на нее пристально, в упор.

      – Чайку мне заваришь.

      – Или водочкой подогреть, – лукаво улыбнулась она. – А стелиться нельзя.

      – Да я и не претендую.

      – Зато я претендую. Нравишься ты мне, Агафоня. Назвала бы тебя красавчиком, да ты обидишься. Ты же правильный пацан, да?

      – Правильный, и чо? – повелся он.

      – А то, что мы никому ничего не скажем.

      Наташа ласковым взглядом облизнула его лицо, шею, скользнула вниз к брюкам. Медленно расстегнула верхние пуговицы на блузке, провела пальчиками по обнажившейся коже груди. Агафоня не смог устоять – взгляд его замаслился, рот приоткрылся – словно в ожидании поцелуя...

      – Или сначала по пять капель? – спросила она.

      – Сначала пять капель, – очумело кивнул он. – Потом еще пять капель... И еще... Черняк сказал: не стелиться...

      – Так никто ж не узнает.

      – Он узнает. Он все видит.

      – Нормально все будет. Присаживайся. А я на коленки встану перед тобой.

      – Зачем? – спросил Агафоня, сглатывая слюну, чтобы промочить пересохшее от волнения горло.

      – Тебе понравится. Но сначала водочки...

      – Для дезинфекции? – похабно осклабился он.

      – Ну, может быть...

      Она посадила его за стол спиной к холодильнику. Поставила два маленьких стакана, достала бутылку водки, но наполнила только один.

      – А я, наверное, лучше шампанского...

      Но шампанским она угостила Агафоню. В ожидании чуда