Сын. Ю Несбё

Ингве Морсанда не будет немедленно прекращено, то скоро откроются вещи, которые сделают признание Сонни менее достоверным. Откуда у Нестора такие сведения, Харнес не знал, да и не хотел знать.

      Кабинет начальника тюрьмы был, естественно, самым большим в здании, но зато из кабинета помощника начальника открывался вид на мечеть и район Экебергосен. Кабинет располагался в конце коридора и был украшен безобразными картинами молодой художницы, известной своей любовью к изображению цветов и рассказами о собственном либидо во всех газетах.

      Франк нажал на клавишу пульта и приказал привести заключенного из камеры 317 в свой кабинет.

      – Миллион двести, – сказал он.

      – Готов поклясться, что половину суммы стоит значок «Порше» на капоте, – ответил Харнес.

      – А вторая половина точно идет государству в качестве всевозможных пошлин. И в этом случае я говорю о государстве с маленькой буквы.

      Франк вздохнул и уселся в офисное кресло с удивительно высокой спинкой. Трон, подумал Харнес.

      – А знаете что? – произнес Франк. – По-моему, это неплохо. Покупатели «Порше», черт возьми, обязаны делать свой взнос в общую кассу.

      В дверь постучали.

      – Да! – прокричал Франк.

      Вошел надзиратель с фуражкой под мышкой и нехотя отсалютовал. Харнес иногда задумывался, как Франку удалось заставить подчиненных использовать военные приветственные ритуалы на современном предприятии. И какие другие правила им пришлось принять.

      – Ну, Голдсруд?

      – Я собираюсь домой, но сначала решил выяснить, есть ли у вас вопросы по рапорту о дежурстве ночной смены.

      – Я до него еще не дошел. Там что-то важное? Ты ведь не просто так зашел.

      – Не очень важное, но попытка бегства. Если это можно так назвать.

      Франк сложил ладони и улыбнулся:

      – Меня радует, что заключенные проявляют инициативу и желание внести свою лепту в общее дело. Кто и как?

      – Йоханнес Халден из камеры двести…

      – Двести тридцать восемь. Старик? Что, правда?

      – Он где-то раздобыл подобие пистолета. Вот как начудил. Я просто хотел сказать, что все было не так драматично, как может показаться из рапорта. Если вы хотите услышать мое мнение, то мягкого наказания будет вполне достаточно. Он много лет прекрасно работал у нас и…

      – Потратить время на то, чтобы завоевать доверие человека, если ты собираешься застать его врасплох, – умно. Может быть, он именно так и поступил?

      – Ну…

      – Ты хочешь сказать, что позволил обмануть себя, Голдсруд? И докуда он добрался?

      Харнес немного сочувствовал надзирателю, который провел указательным пальцем по вспотевшей верхней губе. Он всегда немного сочувствовал людям, у которых дело было плохо. Он легко мог представить себя на их месте.

      – До шлюза. Но несмотря на то, что у него был пистолет, реальной опасности, что он пройдет мимо охраны, не существовало. На будке охранников пуленепробиваемое