Сказка для Агаты. Елена Усачева

ты в больницу отправила.

      – А что, она уже выздоровела? – Агата глянула на учительницу с интересом.

      – Представь себе. Я с ней утром разговаривала.

      Опа… По-хорошему, надо было не отводить взгляда. Так и смотреть в это старое лицо, на эту тусклую кожу, на тяжелые мешки под глазами. Но Агата невольно оглянулась, выбирая, кто ей сейчас посочувствует. И остановилась на Ваське Трубаче. Он кивнул ей в ответ, и она перевела взгляд на Ванечку. У, правдоруб. Сидит с таким видом, словно все понимает и всех жалеет.

      – Молчишь? – Дарья Викторовна не злилась. Сейчас в ней было все что угодно, но только не раздражение. Любопытство. Это взбесило.

      – Это была шутка, – процедила сквозь сжатые зубы Агата.

      – А чего такое? Чего? – прыгало по классу.

      – Шутка? Загонять собственную мать в гроб?

      – Ой, ну хотите, я сама туда лягу, – фыркнула Агата.

      Сесть бы уже и чем-нибудь заняться, а не стоять, переминаясь, глядя по углам.

      – Ты ляжешь, как же! Вокруг всех положишь сначала.

      Вот чего Емеля сидит и лыбится? Ему весело, ненормальному?

      – А тебе все равно, как я посмотрю, – Дарья Викторовна заметила равнодушие ученицы.

      – Да что такое! – верещал Волков.

      – Нет, не все равно. – Улыбку уже нельзя было сдержать. – Пирог вкусный был. Спасибо.

      – На здоровье, – медленно произнесла учительница.

      Спокойствие этих слов сбивало. Рождалось ощущение, что Агата что-то пропустила. Что обман с мамой – это только повод для чего-то большего.

      – С журналом, я так понимаю, тоже была твоя шутка?

      – Здрасьте! – опешила Агата. – Я-то тут при чем? Теперь все будете на меня валить?

      – Посещаемость исправила.

      – Кто же из-за посещаемости пароли ломает? Вы у Стрельцова проверьте. Наверняка это он себе пятаков наставил.

      Ванечка хмыкнул, поднимая над головой сжатые руки, в знак поддержки и солидарности.

      – Так держать, сестра! – крикнул радостно он.

      – Подавись, – процедила Агата.

      – Весело живешь. – Дарья Викторовна прошла перед доской, заставляя всех смотреть на себя. – Но это пока маленькая. А вырастешь, как жить будешь?

      – Весело, – буркнула Агата, окончательно запутавшись. А поэтому ляпнула неожиданное: – Тобой, что ли, становиться?

      – А чем я тебя не устраиваю?

      Все зашевелились, радостно загыкали. Смешки вырывались из сжатых губ, скакали по партам, тонули в шуршании ног под стульями, в стоне линолеума.

      – «Смотрюсь в тебя, как в зеркало», – пробурчала Агата, отворачиваясь.

      – Не нравлюсь?

      – Чему тут нравиться?

      Класс притих.

      – Вырастать, становиться взрослым, чтобы стать как кто? Как вы? – Слова заставляли Агату гнуться вперед. – Как мать? Чтобы потом про других учителей пургу писать?

      – Варнаева, ты чего? – прошептал Волков.

      Дарья Викторовна качнула головой, смаргивая, как будто хотела сменить одну картинку – с учениками – на другую.

      – Ты