Обретение слов Иисуса. В. Куркин

с мыслительного экрана теперь уже все свои, якобы мертвые слова. Это занятие продолжалось часов семь и продлилось бы еще. Но тут, это было около двух пополудни, ко мне в спальню вошел мой помощник Дмитрий и с ним – Андрей Гальцов.

      – Виктор, Вы поедете в больницу? – спросил Дмитрий.

      Весь этот день я провел в духовной брани с любым внешним словом. Казалось бы, и тут надо было ответить: «Прочь!» Однако голос сказал: «Согласись». И я кивнул в знак согласия.

      Они вышли, чтобы я оделся. Вернувшийся ко мне в дом второй Миша рылся в моих документах, ища медицинский полис и паспорт. Пока он это делал, Андрей перед лестницей со второго этажа предпринял отчаянную попытку спасти меня, истерически завизжав на сатану. Но тот, как и в случае с Мишами, проигнорировал его полностью. Спускаясь, я отметил для себя бессилие и его слов. Впрочем, я был уверен, что водим Богом, и если кто не в порядке, то это они.

      Меня посадили в машину на заднее сиденье, в середину, чтобы я не сбежал. Мне не хватало только наручников. Все молчали. Куда именно меня везут, я не знал. Ехали очень долго, часа два или три. Соседу Мише, сидевшему справа от меня, несколько раз звонил пастор Тушинской церкви Александр Кузнецов. Они о чем-то договаривались, и я слышал, как Миша отрекался в трубку от дружбы со мной.

      Впрочем, весь путь я был занят очередным духовным сражением. Там, в машине, голос снова позвал меня биться за пробуждение России. Я непрестанно связывал что-то нечистое именем князя земли северной и т. п. Андрей, сидевший слева от меня, наблюдая за мной, начал плакать. Но сосед Миша резко запретил ему, и он смолк.

      Вдруг кто-то сказал внутри меня: «Закончи». Я закончил, распрямился и посмотрел на своих конвоиров: Поваляева Сашу, лидера поклонения в моей церкви, Сазонова Диму, моего первого помощника, Мишу Резника, моего прихожанина и соседа, и Андрея Гальцова, верного моего соратника в молитвах.

      – Я прощаю вас, – сказал я им.

      Тишина. Только мягкий гул поваляевской «Тойоты».

      – Дима, я прощаю тебя. Саша, я прощаю тебя. Миша, я прощаю тебя. Андрей, я прощаю тебя, – обратился я к каждому из них.

      И опять в ответ никто не проронил ни слова, даже не обернулся. Тем временем машина уже заруливала во двор какого-то обшарпанного двухэтажного здания. Я не имел понятия, где мы, в каком городе и какая это больница. Я вылез из машины вслед за Андреем.

      – Виктор, скажи «Иисус Господь», – попросил он меня, глядя с надеждой мне в глаза.

      – Иисус Господь, – произнес я.

      Лицо Андрея просияло.

      – Братья, что мы делаем?! Он нормальный! – радостно вскрикнул он, стараясь найти сочувственную поддержку у остальных. Но те угрюмо молчали. Неведомое мне решение было принято, и они неуклонно следовали ему. Андрей растерянно смотрел на меня.

      – Виктор, возьмите это, – вдруг протянул он мне свою Библию.

      Я ее взял. Взял только потому, что мне ее дали.

      Мы вошли в здание. В каком-то продолговатом кабинете меня посадили на дерматиновую тахту. От усталости мной овладело безразличие. Я безучастно сидел,