Тёмная сторона Луны. Маргарита Менчинская

не повторится. Люди важничают, умничают, осваивают космос, приручают атом, а сами – всего лишь заложники времени и жертвы глупых обстоятельств.

      – Так! – Борис помахал рукой перед её лицом, – предлагаю поговорить о музыке. Возражения есть?

      – Кто же в нашем возрасте станет возражать против музыки, да, Кать? Только что о ней говорить! Её слушать надо! – одеваясь на ходу, бросил Сашка и пропустил Катю в узкий коридор, ведущий на улицу. Крошечное окно кассы безмолвствовало. По субботам, примерно один раз в месяц, Дом культуры поступал в полное распоряжение учеников первой подвильской школы. Располагаясь в здании бывшего ремесленного училища, своего актового зала она не имела и помещение для мероприятий арендовала по этому адресу. Было это во всех смыслах удобно: школа находилась в трёх минутах ходьбы, а два зала, актовый и танцевальный, исключали лишние хлопоты.

      Утонув в густых сумерках, город зажёг фонари. Ветер, несколько поутихший к вечеру, колыхал верхушки старых яблонь, росших во дворе дома напротив. На чистом, отливающем яркой синевой, небе зажглись первые звёзды. Катя втянула в себя воздух и, отойдя в сторону, чтоб не мешать толпе, остановилась.

      – Застегнись, холодно! – Сашка хотел помочь ей с пуговицами, но она сделала шаг назад.

      – А девчонки сегодня в ПТУ подались. Меня тоже звали.

      – А я-то думаю, где наши красавицы! А красавицы решили сэкономить шестьдесят копеек. Не хило, скажу я вам, билеты на танцы стоят! Это ж три литра молока!

      – Эй, экономист, – осадил друга Сашка, – может, пойдём уже. А то стоим тут, как три тополя на Плющихе, на виду у всех.

      – Пойдёмте, – оценив его шутку улыбкой, согласилась Катя и двинулась в направлении центра. Народ на школьные вечера приходил разный, со всех школ города, включая бывших выпускников, и она заметила несколько выразительных взглядов, брошенных в их сторону. – Не люблю Дом культуры, хоть, можно сказать, выросла здесь. Дом офицеров как-то уютнее.

      – Ну да, есть такое. Так и само здание старинное. Здесь ведь в царские времена много чего интересного было. У Пикуля в «Честь имею» есть упоминание.

      – Правда?

      – Я не читал, батя рассказывал, – тотчас отрапортовал Борис и вдруг оживил взгляд, – так о музыке будем говорить? Ты, Кать, какую любишь, нашу или иностранную?

      Катя пожала плечами. Она и хотела бы соврать, но, видимо, не умела, поэтому ответила, как есть, не скрывая грустной правды.

      – Сам знаешь: что дают, то и ем! Джо Дассен, Далида, Тич ин, Баккара, Карел Готт, Червоны гитары, Абба, Смокки. Ничего не забыла? – Она рассмеялась, весело и беззаботно, и сразу придала лицу восторженное выражение. – Смокки очень даже! Мурашки по коже от этого их «What can I do»!

      – Ещё бы! – воскликнул Сашка. – Крис Норман – молоток! Умеет выжать слезу у барышень!

      – Не стану спорить, только эту песню Алан Силсон написал и исполнил тоже он. И она только у нас пошла, кстати!

      – Серьёзно? – удивилась Катя. Она имела в виду последнее замечание Бориса, и он кивнул.

      – Более чем. А ты не слышала, как её у