Пираты Балтийского моря. Эдгар Крейс

на рыцаря. Ничего выдающегося по сравнению с собственной горой мускул он не увидел: сухощавый, жилистый и роста очень даже небольшого – на целую голову ниже его самого. «Странно, что рыцари нашего ордена старались не затевать ссоры с этим недорослем. Видно, ему ещё не попадались по-настоящему сильные бойцы! Ну так сегодня он узнает, что такое настоящая сила!» – подумал Пересмешник и рассмеялся прямо в лицо своему противнику.

      – Тебе, сосунок, ещё у мамкиной титьки лежать, а не ввязываться в дела настоящих бойцов! Удивляюсь, как такому недомерку мамка позволила от своего подола оторваться! Я же тебя, вошь дохлая, пополам одной левой перешибу! – вызывающе прокричал Пересмешник и с удовольствием оглянулся на товарищей, дружно подхвативших его гогот. – Сейчас я тебе покажу, как надо владеть оружием, но это будет последним уроком в твоей жизни. Бери свой кухонный ножичек. Тебе он гораздо больше к лицу, чем меч истинного рыцаря! Потому что твоё место среди баб на кухне, а не среди воинов на поле боя. А по ночам ты должен греть постель таким настоящим мужикам, как я! Вот твоё истинное предназначение!

      Раздался новый взрыв смеха, и ровные шеренги кнехтов рассыпались. Воины, продолжая гоготать над шутками Пересмешника, начали образовывать вокруг поединщиков полукруг, оставляя магистру достаточное пространство для обзора. Тот продолжал с безразличным видом сидеть в белоснежной палатке, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами с секретарём.

      К поединщикам подбежал молодой ландскнехт, сунул в руки гонца небольшой кухонный нож для разделки мяса и отбежал прочь. Обречённый рыцарь поднял голову, чтобы посмотреть в глаза своему противнику. Пересмешник, вальяжно сложив руки на могучей груди и надменно усмехаясь, в упор глядел на него. На его поясе висел широкий и короткий меч, но он был раз в десять длиннее кухонного ножа гонца.

      Магистр посмотрел на небо, взял в руки висящий на груди крест с распятием и, поцеловав его, произнёс:

      – Господи, единственный наш защитник и опора в наших делах и мыслях, уповаем на твою справедливость! Прояви милость к рабам твоим. Мы лишь неразумные дети твои, и поэтому будь к нам благосклонен, ибо мы искренне веруем в тебя, как единственного нашего защитника и покровителя. Аминь!

      В это время сплошные тучи разорвались, и на короткий миг блеснуло яркое солнце. Но уже через мгновение небо снова затянулось сплошной пеленой, и резкий порыв ветра, подхватив край мантии магистра, прикрыл ею лицо фон Плеттенберга, словно обнял его.

      – Бог услышал мои молитвы! – дрожащим от волнения голосом воскликнул магистр и с благоговением, будто прикасаясь к длани самого Господа, осторожно снял левой рукой со своего лица край белой мантии. – Господь одобряет нашу сегодняшнюю жертву! Да будет так! Сходитесь!

      Пересмешник, услышав приказ магистра, не раздумывая выхватил из ножен острый меч. Он казался неповоротливым, подобно медведю, но эта неповоротливость была обманчива. Словно лесной хищник, опытный