Вышивальщица. Ирина Верехтина

плакала. Первый снег больше не казался волшебным, а весной не хотелось пускать кораблики по снеговым ручьям и гладить пальцами мохнатенькие листочки мать-и-мачехи (цветы Арина не рвала, пусть растут, солнышку радуются).

      Не принесли успокоения и праздники. Новый год без подарка под ёлкой. Рождественская неделя, полная тоскливого ожидания, когда же приедет мама. Даже подарок не порадовал! Даже Христово Воскресение! Самый почитаемый и радостный праздник церковного календаря остался в памяти торжеством, на котором не хотелось ничему радоваться. Арина без аппетита съела творожную сладкую пасху с курагой, цукатами и орехами, на крашеные яйца смотрела равнодушно, а свой кусочек кулича отдала Насте:

      – Бери. Я не хочу.

      Настя погладила её под столом по коленке:

      – Ну чего ты? Опять плачешь? Не плачь.

      – Да-аа, не пла-аачь… – всхлипнула Арина. – Тебе хорошо, у тебя и мама, и папа, и братик, и собака, ты с ними видишься каждый день, и летом уедешь на все каникулы, а я…

      – И ты уедешь! Летом здесь только круглые сироты остаются, у кого родственников нет. И у кого родители в тюрьме, или родительских прав лишили. А твою маму не лишили, ты же сама говорила. Она обязательно тебя заберёт.

      – Столько дней прошло, а она всё не едет и не едет. Вдруг я здесь навсегда останусь? Я не хочу!

      О приютской жизни Настя знала со слов Арины. После завтрака уже через час хочется есть. В спальнях зимой холодно, а одеяло тонкое. Дома Арина спала под тёплым, верблюжьим, а здесь просыпалась среди ночи и делала гимнастику, чтобы согреться. Сестра Иринья добрая и всё прощает. Сестра Ненила не знает к чему придраться. У сестры Апраксии на всё один ответ: «Обиды терпи молчанием, потом укорением себя, потом молитвой за обижающих». Приём пищи в обители по звонку, и окончание тоже по звонку. Мяса на столе не бывает, Арина даже забыла его вкус. А во время постов не бывает даже рыбы. И молока, и яиц, и масла. Зато хлеба можно есть сколько хочется. Посты в монастыре строгие и обязательны для всех, даже для самых маленьких. Молитва перед вкушением пищи тоже обязательна, никуда не денешься.

      Ещё она знала, что Арина с трёх лет занималась гимнастикой (Арина показывала, Настя восхищалась и просила её научить, сестра Ненила возникала ястребиной чёрной тенью, распекала девочек за «безобразие» и призывала вести себя пристойно) и что мама обещала за ней приехать, когда закончится ремонт, но так и не приехала. Может, просто забыла? Настя попробовала представить, что папа с мамой Надей о ней забыли. Представить не получилось.

      Наверное, Аринина мама заболела и лежит в больнице. А когда поправится, заберёт Арину домой. Но это ещё когда будет, а пока надо срочно что-то придумать. И Настя придумала:

      – А знаешь что? Давай никогда не разлучаться? Вот вырастем, окончим школу, и ты будешь жить у нас, я с папой поговорю, он разрешит. И мы всегда будем вместе.

      Арина подняла залитое слезами лицо и улыбнулась. Настя придвинула к ней свою тарелку с пасхой:

      – Тогда и ты бери, я творог не люблю. Я твой кулич съем, а ты мою пасху.