Сокровища. Алексей Макаров

нам надо вечно помнить и желать ей только здоровья и радости.

      Над столом дружно прозвучал звон хрустальных рюмок с одобрительными словами на тост Бориса.

      Потом последовало ещё несколько тостов за здоровье жён и детей, за благополучие и любовь в семьях, а когда водка закончилась, то Лёшка с Серёгой сгоняли в соседний магазин и принесли ещё несколько бутылок.

      Вот тут-то пошла уже настоящая пьянка, как будто сегодняшнее застолье не было посвящено поминовению матери, а было лишь поводом продолжить день гранёного стакана.

      Дело дошло и до папы Бородина. В этом братья были едины.

      – Если бы не твой папа, – уже еле ворочая языком, старался выразить свою мысль Юра, – не сидеть бы нам в этой квартире, – он широким жестом обвёл комнату, – не жить бы нам так сейчас. Не было бы ни мебели, ни машины, если бы он не пристроил нас по артелям. Разве смогли бы мы купить всё это? – Он посмотрел на братьев.

      – Да ни в жизнь, – мотнул головой Серёга. – Жили бы на свои сто двадцать от получки до получки.

      – Во-во, – вторил ему Борис. – Если бы не он, так бы и стучали зубами об полку, считая копейки. Вот я с Серёгой только по два раза отработал, да и то – всё имеем.

      – А я три, – вставил Юра. – Поэтому и на «Волгу» насобирал.

      – За Владимира Данилыча, – уже чуть ли не кричали братья, вновь чокаясь и проливая из стопок водку.

      Увидев такой разгул, Галя забеспокоилась:

      – Чего-то закуски маловато. Надо ещё кой-чего подрезать. – Она собрала несколько пустых тарелок со стола и приготовилась идти на кухню.

      Бородин заметил, что Галя выпила только первую стопку, поэтому была абсолютно трезвой, а Бородин после третьей стопки только прикладывался к ним краешком губ.

      Ему очень не хотелось выглядеть в глазах Гали и братьев пьяной свиньёй. Он знал, сколько и когда ему надо пить. Жизнь в море приучила его оставаться трезвым, зная, что в любую минуту он может кому-то понадобиться и без него не смогут обойтись.

      Сейчас он только молча сидел и слушал разглагольствования братьев. Они все разом говорили о работе, жизни, семьях, проблемах, возникающих в семье, постоянно перебивая друг друга, считая, что в данный момент их мысли и слова самые важные и актуальные.

      В комнате стоял гвалт, из которого с трудом можно было вычленить чью-нибудь членораздельную речь.

      Галя постоянно краешком глаза наблюдала за Бородиным и порой как будто невзначай касалась его то рукой, то плечом. От каждого такого прикосновения Бородина бросало то в жар, то в холод, то, как говорил один из его друзей, у него начинали потеть зубы.

      После каждого такого прикосновения Бородин осторожно посматривал по сторонам, не увидел ли кто из окружающих этого, но загулявшим братьям было уже не до него.

      Клуб житейских проблем витал над столом, и они все хором пытались его развеять.

      Галя поднялась из-за стола и, положив руку на плечо Бородина, громко произнесла:

      – Пойдём,