В архивах не значится. Виталий Гладкий

все это изображено довольно условно, и главное, видимо, заключено в тексте, то суди сам, насколько нам подходит этот вариант.

      – Согласен, – уныло кивнул Савин.

      – И все же из этого плана мне удалось кое-что выцарапать.

      – Ну!

      – Техника, Боря… Нам удалось установить тождество почерков гравера на крышке часов и на застежке портмоне.

      – Значит, все-таки на застежке ключ к шифру?

      – Ключ не ключ, это еще требуется доказать. Но то, что гравер – умелец, каких поискать, можно сказать с уверенностью. Так тонко и чисто выполнить гравировку, да еще в таком микроскопическом масштабе и вдобавок ко всему искусно замаскировать, под силу только незаурядному специалисту граверного дела. А таких профессионалов в нашей стране, поверь мне, Боря, немного.

      – Думаешь, ниточка?..

      – Не просто думаю, а уверен.

      Глава 9

      Рана Владимира затянулась по истечении второй недели. Но Макар Медов выздоравливал трудно.

      Дни и ночи напролет сидел возле него Владимир, прислушиваясь к тяжелому хриплому дыханию старого каюра. Сидел до тех пор, пока не стали подходить к концу продукты, загодя запасенные якутом.

      Он растирал Макара мазями, хранившимися у якута на такой случай в котомке, поил целебными настоями трав и медвежьим жиром, прикладывал к ране толченную в порошок кору деревьев, смоченную спиртом.

      А дни шли своим чередом. Шальной разгул октябрьских метелей утихомирил звонкий и веселый ноябрьский мороз, которому на смену пришел хмурый, туманный декабрь.

      После Рождества Владимир впервые вышел на охотничью тропу. Продуктов у них осталось всего ничего. Подходила к концу даже вяленая рыба, хотя поначалу казалось, что ее хватит до весны.

      Макару полегчало. Рана затянулась, и якут, придерживаясь за стенки избушки и при этом пошатываясь и кряхтя, пытался в его отсутствие ходить, за что не раз получал нагоняй.

      Но дело явно шло на поправку.

      Может быть, причиной тому были вкусные и питательные бульоны из глухарей и рябчиков, добытых Владимиром, или лечебные процедуры наконец дали желанный результат, а возможно и то, что зима медленно и уверенно скатывалась к весне, но как бы там ни было, а в начале февраля Макар стал на широкие охотничьи лыжи и отправился ставить петли на зайцев…

      Олень ринулся напролом через кустарник, но пуля оказалась проворнее.

      Отшвырнув в сторону ненужные лыжи, Владимир, зарываясь по пояс в сугробы и царапая лицо и руки о ветви, полез к добыче.

      Второй выстрел не понадобился – когда он добрался до оленя, тот дернулся в последний раз и затих.

      Быстро и сноровисто освежевав оленя, Владимир разрубил тушу на куски и принялся перетаскивать мясо поближе к лыжне.

      Неясный, приглушенный густым частоколом молодого подлеска говор и шорох лыж заставили его прервать свое занятие.

      Опрометью нырнув в заросли, Владимир дослал в ствол карабина патрон и, сдерживая бурное дыхание, затаился под корневищем вывороченного бурей сухостоя.

      «Неужели опять Делибаш с компанией?!» – подумал Владимир.

      Недобро