Национальный состав Красной армии. 1918–1945. Историко-статистическое исследование. Алексей Юрьевич Безугольный

или лингвистическими мотивами. В этой книге неоднократно можно будет встретить такие категории, как кабардино-балкарцы, дагестанцы, чечено-ингуши и др. Именно так они представлены в первоисточниках, и с этим уже ничего нельзя поделать. Кабардинцев никак не отделить от балкарцев, хотя совершенно очевидно, что речь идет о механическом сведении в одной строке неродственных друг другу народов. Это – факт этнической политики государства изучаемого периода, явление «предписания идентичности». То, что в своей работе хорошо раскрыли А. Блюм и М. Меспуле, показав на примере грузин и таджиков длительный, но неуклонный процесс бюрократической, «бумажной» «переплавки» многих мелких этничностей в одну, единую, титульную для данной административной территории[179].

      «Предписание идентичности» в административных интересах широко практиковалось и в Российской империи (отсюда мусульмане, русские, православные и т. п.). Тогда за основу брался, как правило, вероисповедный признак. В советских источниках перечень национальностей неизмеримо более широк, однако его точность не всегда была на высоте. Ведь «предписанием идентичности» занимались должностные лица, часто бесконечно далекие от этноязыковой тематики. «Различные акторы обладали несхожей культурой и прибегали к различным практикам, результатом которых вовсе не обязательно становилась единая, внутренне целостная и эффективная форма предписания идентичности». Поэтому «затруднительно предположить, что каждый человек сможет узнать себя в навязываемых обозначающих формах, так как эти формы разнообразны, изменчивы, а нередко и просто противоречивы»[180]. Особенно ярко эта особенность проявилась в годы Великой Отечественной войны, когда значение этничности в статистическом описании личного состава Красной армии существенно выросло и одновременно упало качество этнического маркирования, что приводило к многочисленной путанице, произвольным объединениям этносов, параллельно существующим этническим классификациям и т. п.

      Эти особенности первоисточников существенно затруднили исследовательскую работу в рамках данного исследования, особенно если нужно сфокусировать внимание на каком-то относительно малочисленном этносе. Однако кропотливая, длительная работа с документальной «рудой», широкий охват разнообразных архивных пластов принесли необходимые находки.

      2.3. Органы статистического учета военного ведомства и массовые источники по национальному составу Красной армии

      В хронологических рамках данного исследования вполне ожидаемо наихудшим образом статистическими источниками обеспечен период Гражданской войны. В это время не то что учет национального состава военнослужащих Красной армии не стоял в числе приоритетов, но даже общий учет численности личного состава и военнообязанного населения значительную часть войны оставался неналаженным. Еще в конце 1919 г., то есть на исходе второго года строительства РККА, в

179

Блюм А., Меспуле М. Указ. соч. С. 213, 228–232.

180

Блюм А., Меспуле М. Указ. соч. С. 205–205.