Ночь в провансе. Барбара Уоллес

обходительность. Дженна не сомневалась, что он приложит все усилия, чтобы организовать романтический ужин, устранить ее внутренние барьеры.

      – Разве правила не запрещают вам вступать в неформальные отношения с постояльцами? – спросила Дженна, хотя понимала, что, даже если бы в отеле были подобные правила, ему было бы на них наплевать.

      Филипп улыбнулся и пожал плечами:

      – Я никому не скажу, если вы не скажете.

      Дженна снова встретилась с ним взглядом. В его синих глазах можно было утонуть. Должно быть, каждая женщина, на которую он смотрел, чувствовала себя так, словно она для него единственная.

      – Я очень благодарна вам за предложение, но я еще не привыкла к разнице во времени и поужинаю у себя в номере. Одна, – добавила она на всякий случай. Ширли ее убьет.

      – Значит, поужинаем вместе в другой раз, – невозмутимо ответил он.

      – Да, конечно. Спасибо вам за экскурсию – Пожалуйста. – Дженна затаила дыхание, когда он взял ее руку и поднес ее к своим губам. – Au revoir[4], Дженна Браун, – произнес он, поцеловав ее руку. – Буду ждать с нетерпением момента, когда наши пути снова пересекутся.

      – Au revoir, – ответила Дженна.

      Затем он повернулся и ушел, а она еще какое-то время стояла на месте и смотрела ему вслед. Наверняка он пошел очаровывать другую туристку.

      А у нее вряд ли будет другая возможность встретить сексуального француза.

      Подождав, пока американка скроется за углом, Филипп направился к стойке администратора. Сидящая за ней хрупкая молодая женщина узнала его и тут же выпрямила спину.

      – Я могу чем-нибудь вам помочь? – спросила она.

      От его взгляда не ускользнул ни блеск ее глаз, ни игривый жест, которым она откинула назад каштановые волосы.

      – Да, – ответил он. – Я подумал, что вы могли бы оказать мне услугу. Американка, мадемуазель Браун…

      – О чем бы он ни попросил, Николь, ответ будет отрицательным. – Крупный пожилой мужчина с седыми волосами и грубыми чертами лица внезапно вышел из кабинета за стойкой и положил свою большую ладонь на плечо Николь. Это был Ив Сен-Дюмон, управляющий отелем. – Этот отель не место для развлечений, Филипп. Если хочешь кадрить женщин, делай это в другом месте.

      – Ты меня обижаешь, Ив. Неужели ты думаешь, что, если я бы захотел соблазнить гостью, я не смог бы обойтись без помощи персонала? – Он подмигнул Николь, и та покраснела, подтвердив его правоту.

      – Тогда что тебе нужно?

      Ему нужно развлечься, прежде чем его снова надолго затянет рутина.

      – Уже август, – ответил он.

      Выражение лица Ива тут же смягчилось.

      – Je suis desole[5]. Я не подумал. Я потерял ощущение времени.

      – Я тоже.

      О том, что лето заканчивается, ему, как всегда, напомнил календарь.

      Ему было одновременно и смешно и грустно. Каждый год он давал себе слово, что в этом году нарушит установленный порядок, но, очевидно, он был мазохистом, если всякий раз возвращался

4

До свидания (фр.).

5

Мне жаль (фр.).