Портрет на камне. Маргарита Владимировна Чижова

– милое дело. Я бы вовсе с улицы не уходил. Помнишь, раньше до осени возле мастерской торчали. Выносишь лавочку и стучишь в свое удовольствие… Хорошие были времена!

      – Угу. То пильщик рядом чихнет – весь загар коту под хвост, то гнида какая, из установщиков, подкрадется и за шиворот дряни напихает…

      – Кому-то я за это даже рожу бил… – наморщил лоб Андрей. – Щербатому такому…

      Широко распахнув дверь, в граверку вошла приемщица Алла. Ее светлые волосы были аккуратно зачесаны назад, тонкая блузка безукоризненно подчеркивала аппетитные формы, лакированные туфли бодро стучали по кафельному полу. Скромный макияж придавал лицу девушки свежесть и некую загадочность. Во всем ее облике присутствовала грациозная красота и воздушность.

      Как сказочная фея, она подлетела к сально ухмылявшемуся художнику и строго произнесла:

      – Андрей Святославович, почему вы до сих пор не зашли к Роберту Семеновичу?

      – Не успел, – с недобрым прищуром буркнул гравер. – Работы много.

      – Перенесите Елкиных на завтра. У нас срочный заказ, – Алла шлепнула на стол бланк и небольшую фотографию лицом вниз. – Ретушь не требуется. Гравируйте как есть. И побыстрее, пожалуйста.

      – Быстро только мухи женятся.

      – Очень смешно.

      – Смешно, когда под белой блузкой черный лифчик видно, – осклабился Андрей.

      Никита и Юрий переглянулись. Надутые от возмущения щеки Аллы окрасились кумачом:

      – Вы… Вы!

      – Красавчик, да? Внимательный и заботливый!

      Приемщица развернулась на сто восемьдесят градусов и выскочила из граверки.

      – Мастер пикапа! – зааплодировал шрифтовик. – В следующий раз намекни ей про лишний вес и сравни с привокзальной проституткой. После такого Семеныч нас неделю будет сношать без перекуров!

      – Извини, не сдержался, – смиренно произнес Андрей. – Она такая сексуальная, когда бесится. Зажать бы ее в темном углу и… пару часиков нервировать…

      Взяв фото, он тотчас переменился в лице. Художник весь подобрался, глухо процедив сквозь стиснутые зубы:

      – Ох, Семеныч, какая же ты все-таки гнилая тварь…

      Рывком поднявшись с табурета, Андрей направился к выходу:

      – Я курить!

      – Давай, – вдогонку крикнул Юрий.

      Он протянул руку и взглянул на злополучное фото:

      – В натуре, гнилая тварь. Вот на хрена так делать?! Нет бы после обеда… Теперь Андрюхе кусок в горло не полезет, проторчит до вечера голодным.

      – Что там? – заинтриговано спросил Никита.

      – В нашей работе труднее всего привыкнуть к двум вещам, – Юрий встал, намереваясь пойти за художником. – Первое, рисовать белым по черному. Второе… Вот это…

      Оставшись в одиночестве, школьник быстро пересел на место Андрея и воровато схватил фотографию. С карточки глядело морщинистое личико младенца, укутанного в нарядный кружевной конверт. Малыш улыбался и забавно щурил крошечные глазки.

      Никита нервно сглотнул, когда внезапно пришло осознание, что этого чудесного карапуза уже нет в живых.

      Подросток