Сказки Волчьего полуострова. Король на площади. Наталья Колесова

Ранят подошвы о цветочные шипы, сбивают пятки о камни мостовой, но все равно продолжают танцевать, раскинув руки, плеща распущенными волосами или косами, запрокинув головы – они входят в некий транс. Транс танца роз. Белые и смуглые ноги, оцарапанные, с капельками крови и прилипшими лепестками, месят вновь и вновь подсыпаемые стебли и соцветия, а улицы, залитые светом фонарей, факелов и полной луны, сходят с ума от аромата растерзанных цветов, тоже кидаясь в пляс, в музыку, вино и любовь…

      Это все легенда, которая имеется у каждого уважающего себя старого города: в древности девушка по имени Роза танцевала в цветочном саду перед захватчиками трое суток без передышки, пока не пала замертво. И пораженные силой духа девушки из Фьянты захватчики оставили город. С тех пор каждые три года во время Карнавала кто-то должен отплясать три дня и три ночи, чтобы Фьянта по-прежнему оставалась невредимой и свободной.

      Все эти трое суток Пьетро рисовал, как одержимый. Пройдя все стадии – рыданий, уговоров, крика, – я смирилась. Лишь отыскивала его на многолюдных улицах, уводила домой, чтобы он мог перекусить и отдохнуть. Но уже через пару часов Пьетро вскакивал, хватал этюдник и вновь погружался в безумный вихрь Карнавала. Он кашлял кровью, и мне казалось и до сих пор кажется, что кармин на холстах серии «Розовые плясуньи» – это кровь самого Пьетро…

      Самое странное, что я его понимала. Если мне суждено умереть молодой, я бы хотела умереть не в постели – именно так, с кистью в руке, за проклятой и безумно любимой работой…

      Но с тех пор я ненавижу запах роз.

      Глава 13. В которой ведутся разговоры о Волчьем князе

      – И каков же ваш князь в жизни?

      Остановив карандаш, я поглядела на Кароля. Снова он о том же!

      Кароль сидел в кресле (да, в доме появилась мебель!) у эркера. Лицо вполоборота, поза удобная, непринужденная, посматривает то на меня, то на море далеко внизу.

      – Дался он тебе! – проворчала я, стирая неверную линию.

      Кароль пожал плечами.

      – Ну должны же мы о чем-то разговаривать! О себе ты говорить не хочешь, в искусстве я полный профан…

      – Ты можешь рассказать о себе, – предложила я.

      Кароль широко улыбнулся.

      – Я весь как на ладони!

      Понятно. Только и остается беседовать про князей да королей… Я перевела взгляд на бумагу.

      – Рагнар больше похож на медведя, чем на волка.

      Штрих.

      – Он буен, громкоголос и грозен.

      Черта.

      – Он может стереть тебя в порошок, если ты его разочаруешь, но вырвет глотку чужаку, осмелившемуся сказать о тебе дурное слово.

      Линия.

      – Ему выгодно притворяться неотесанным, недалеким и бешеным, потому что это соответствует вашим представлениям о Морских Волках.

      Силуэт.

      – На самом деле он умен, хладнокровен и расчетлив. Он манипулирует тобой с легкостью – где давя на совесть, где на чувства, где запугивая или улещивая.

      Четкие линии скул и подбородка. Руки, сцепленные на колене.

      – Он