И жизнь моя – вечная игра. Владимир Колычев

не сходиться...

      Дверь в комнату Лады была закрыта.

      – Нет ее! – сказала вышедшая из дежурки Марина Евгеньевна.

      Досада звучала в ее голосе и обида. Переспал с ней Тимофей, а потом и забыл к ней дорожку. Но ведь глупо с ее стороны было рассчитывать на продолжение банкета.

      – А где она?

      – Где, где, с бандитами шляется...

      Ехидство делало ее вульгарной и отталкивающе некрасивой. Тимофею неприятно было смотреть на нее.

      – Ну зачем на людей наговаривать? – Он осуждающе посмотрел на нее.

      – Я наговариваю? – Марина усмехнулась, презрительно оттопырив нижнюю губу. – Ничего я не наговариваю. Как было, так и говорю. Еще вчера вечером приехали, забрали.

      – Точно вчера?

      – Ну конечно. Я вчера вечером заступила. Только вахту приняла, а тут эти...

      – Мало им Надьки, – заскрипел зубами Тимофей.

      Накуражился Захар над сестрой, затем за Ладу взялся. Раньше он был с ней, потому что она ему нравилась. А сейчас забрал ее к себе, чтобы Тиофею еще больше досадить. Знает же, что Тимофей к ней не ровно дышит.

      – В милицию не обращалась? – без всякой надежды на положительный ответ спросил он.

      Если уж мама не решилась к стражам порядка обратиться, то Марина и подавно не стала бы звонить на «ноль два».

      – Зачем в милицию? – удивилась вахтерша.

      – Ну, ее же силой увезли. Похитили, можно сказать.

      – Похитили? Что ты такое говоришь? Сама она с ними пошла, по своей воле. Еще и улыбалась им... Шлюха она, твоя Лада. Нашел, за кем бегать... Может, ко мне вечерком зайдешь?

      – Зайду. Когда сам этого захочу.

      – А сейчас к Ладе своей хочешь? Ну так иди к ней.

      – Куда?

      – А ты не знаешь, куда ее повезли?

      – А ты знаешь?

      – В кафе они на Солнечной собираются. Это в нашем дворе...

      – Кто – они?

      – Ну, бандиты, кто еще... Захар у них самый главный. Я его еще мальчишкой знала. Паша Захаров, на скрипке играл, здоровался со всеми, вежливый такой был. Его сейчас не узнать. Как из тюрьмы вышел, так и не узнать...

      – Из тюрьмы?

      – В драке он кому-то глаз выбил, вилкой, что ли. Два года ему дали. Жалели его все, такой культурный мальчик, думали, пропадет в тюрьме. А он зверем оттуда вышел, все его боятся...

      – А что за кафе?

      – Говорю же, в нашем дворе. Там раньше бойлерная стояла, к складу овощной базы примыкает. Потом из этой бойлерной кафе сделали. Так Захар сразу же лапу на это кафе наложил. Пристроек понаделал... Штаб-квартира там у него, забором от всех отгородился. Деревьев там у нас много, двор большой, и само кафе вроде как на отшибе, а все равно как бельмо в глазу. Шумно по ночам иногда бывает, а пожаловаться некому. Участковый это кафе стороной обходит...

      – Бельмом на глазу, говоришь. Значит, видно кафе из твоего окна.

      – Да нет, почти не видно. Говорю же, на отшибе оно стоит, деревьев много...

      – Какие деревья?

      – Тополя.

      – Тополя еще лысые.

      –