Икс. Место последнее. Йон Айвиде Линдквист

что ты. Один за всех и все такое.

      – Тогда что это?

      У Линуса отключился мозг, и он не нашел другого выхода, кроме как прогнать ту же телегу, что рассказал Бетти, зная, что Матти ни за что на нее не поведется. Их бизнес с водкой был раз в десять выгоднее. Матти терпеливо слушал и, когда Линус договорил, сказал:

      – Допустим. А на самом деле? Что это за товар?

      – Тот, о котором я сказал.

      – Думаешь, у меня совсем кукуха поехала? Чтобы ты ходил по квартирам и продавал печенье, как какой-то десятилетний пацан? Да здесь и десятилеток таких не найдется, которые бы на это пошли.

      – Думай что хочешь.

      Не успел Линус помешать Матти, как тот выхватил из пакета упаковку и разорвал ее. На землю высыпалось печенье с начинкой из нуги. Матти покачал головой, вид у него теперь был скорее удрученный, чем сердитый:

      – Да что с тобой такое? Как это все понимать?

      – Может, я хочу выйти из игры.

      – Ну да. А у меня свидание с Рианной. Кто тебя прикрывает? Блин, да поговори со мной.

      Страх того, что́ может означать появление Сердито в этой части района, затуманил Линусу разум. Теперь он пришел в себя достаточно, чтобы найти выход. Изобразил пристыженное выражение лица и, глядя в землю, сказал:

      – Да-да, я лажанулся. Спер четыре ящика этого дерьма, а теперь…

      Тревожные морщинки на лице у Матти разгладились.

      – Ай-ай, как же ты скатился до этого! И сколько на этом рубишь?

      – Типа пару косарей.

      – И один косарь пойдет в ящик, да? Ой-ой-ой, как низко.

      Ящиком называлась общая касса Линуса, Матти и Хенрика. Если получалось заработать что-то самостоятельно, половину надо было отложить в ящик. Линус сохранил пристыженное выражение лица, поковырял ногой землю и сказал:

      – Не говори Хенрику, ладно?

      Когда он поднял глаза, выражение лица Матти снова изменилось. Его глаза сузились, он ткнул пальцем Линусу в грудь и сказал:

      – Даже не знаю, верить тебе или нет. Шныряешь тут, как… нет, я тебе не верю.

      – Это правда, Матти. Бабла нет вообще, а тут подвернулось это дело, так что…

      – Клянешься?

      – Да.

      – Клянешься братством и дружбой?

      – Клянусь.

      Врать в лицо Матти ничуть не лучше, чем врать Томми, даже еще хуже. Они были как братья, они прикрывали друг друга. Но выбора не было. Алекс ничего не сказал о распространении, и так хреново, что он вовлек в это Кассандру. Плюс…

      Плюс!

      …нельзя ведь ему все время вертеться на одном месте, как таракан Кассандры, пока не сдохнет от скуки и нехватки кислорода? Контрабандная водка, товар из погрузочно-разгрузочных терминалов, единичные кражи со взломом. Работа для мелких сошек. Матти протянул правую руку ладонью вверх, загнул пальцы внутрь и сказал:

      – Дай лапу!

      Линус положил правую руку ладонью вниз, так же скрючив пальцы, на ладонь Матти, зацепился и надавил.

      Взять хотя бы этот жест. Они придумали его в десять лет. Что будут здороваться a la karhu, «по-медвежьи».