Проклятый. Отдай свою душу!. Владислав Баев

а затем со стуком требовательно поставила его на стол. – Ещё!

      Ваня налил снова:

      – Покорнейше прошу прощения за то, что бездумно посмел оскорбить Вас!

      Эбигейл улыбнулась, покручивая бокал в руках, следя за рождающимися на дне пузырьками. Всплывая, они быстро проживали свой жизненный цикл, в конце которого умирали, лопаясь на поверхности:

      – О! Моё прощение непросто заслужить… И, к слову говоря, очень, очень немногие оставались в живых через полдня, когда я приходила к ним в гости.

      «Что она имела в виду? – пронеслась тревожная, предательская мыслишка в голове проклятого. – Не доживали до её прихода, или не переживали его?»

      Возможно, гостья ожидала, что парень сразу же падёт ниц перед ней со слезами на глазах, начнёт умолять простить его, заклинать, мол всё сделает, что только она прикажет. Но…

      – Может, в «подкидного»? – вместо этого предложил он. – Побеждаю я – прощаете и расколдовываете. Проигрываю – будем считать это скромное ночное застолье компенсацией за мой длинный язык! Ну, могу ещё в щёчку поцеловать, – по обоюдному согласию.

      Эбигейл поперхнулась вином от такой наглости собеседника.

      – Чего-то здесь жарко стало, не находишь? – обронил Иван и расстегнул почти на треть молнию от верхней части своего костюма, выжидающе глядя на гостью.

      Эбигейл тоже потянула за бегунок молнии на своей одежде, но остановилась, вспомнив, что её бельё сейчас сушится:

      – Э-э, нет! Так не пойдёт! – погрозила она пальчиком Ване. – Лучше открой окно! Ик!

      – У тебя же голова мокрая! – возразил он, снова переходя на «ты».

      – Ща! Где у тя туалет? – ворочая ставшим непослушным языком, заявила Эбигейл, вставая со стула. – Всё там же, где и полчаса назад?

      – Да, он, вроде, никуда не собирался, – подыграл ей Ваня. – Дорогу показать?

      – Не! Я сама! – твёрдо заявила гостья, ступая нетвёрдой походкой из кухни в коридор.

      «Лёд тронулся», – решил Ваня и снова подлил вина в бокал гостьи.

      Она вернулась из ванной, держа в руках свою ещё мокрую одежду.

      – Кажется, я немного перебрала, – расстроилась девушка. – Отдай зеркало, мне нужно зайти домой, освежиться. Ик!

      – Но мы ещё не закончили разговор, – возразил Ваня. – Простишь меня – и можешь идти!

      – Ишь чего захотел! Хитрый какой! – заулыбалась Эбигейл, довольная, что раскусила замысел проклятого. – Так не пойдёт! Тут я устанавливаю правила! Зеркало давай! Я быстро вернусь.

      – Точно вернёшься? Каковы твои гарантии?

      – Опять обижаешь! – печально взглянула на него Эбигейл. – Слово даю. А моё слово нерушимо!

      – Я бы рад довериться, но впервые вижу тебя. И на кону ни много ни мало моя жизнь. Хоть залог какой-нибудь оставь, что ли. Что-то ценное для тебя. Например, даже не знаю, паспорт, бельё… невинность?

      – Вот мой залог! – и она придвинула к Ване свой бокал. – Сохрани до моего прихода в целости и сохранности!

      Он чувствовал, что её сейчас отпускать не стоит, ещё чуть-чуть надавить, ещё чуток напоить, – и она