Проклятый. Отдай свою душу!. Владислав Баев

на улицу мне не выйти, если жить хочу».

      Ваня выключил «зомбоящик», отправился на кухню и заварил кофе. С наслаждением и с молоком выпил. Прокрался в ванную комнату – холодная водица должна помочь встряхнуть организм. «Ещё свежести и ясности ума! Ещё!» Чуть взбодрившись, Иван поднял глаза и осмотрел своё выбритое лицо со следами вчерашней пьянки и сегодняшних злоключений. Чем больше он всматривался в своё отражение, тем хуже видел его. Окружение мутнело, очертания расплывались…

      «Неужели сознание, вопреки моим стараниям, покидает меня?» – испугался парень.

      Иван опёрся рукой о зеркало, полагая, что лишняя точка опоры ему сейчас не повредит. Рука погрузилась во что-то тёплое и мягкое. Иван встряхнул головой, отгоняя наваждение. Оказалось, что его кисть исчезла за пределами зеркала, вошла в ничто. Возможно, она сейчас где-то там, в зазеркалье. «Надо спасать руку!» – всполошился Иван и выдернул её обратно.

      – Чпок! – сказало зеркало, и его поверхность заколыхалась, одновременно создавая ещё один разрыв, в который в помещение шагнул чёрный кот без намёка даже на серую проплешину.

      И плюх в раковину под всё ещё льющуюся холодную воду!

      – Мяу!!! – заверещал он и метнулся из-под воды в сторону, прямиком в ванную.

      Хорошо для него, что пустую.

      – Блин, тише! Деда разбудишь! – шикнул на него Иван, будто бы кот мог понять.

      Когти противно заскребли по стенкам, и кота обволок густой черничный дым. Когда через полминуты дым развеялся, то в ванной сидела симпатичная девушка, примерно ровесница Вани. Зеленоглазая, с рыжими кудрявыми волосами, выбивающимися из под широкополой остроконечной чёрной шляпы. Лёгкое чёрное платье на ней прилипло к телу, повторяя все его сокрытые формы и формочки. Оно было мокрым. Девушка обхватила себя за плечи и мелко тряслась после купания в ледяной воде.

      – Чего смотришь? Лучше п-полотенце подай! – выдала она.

      «Так это был не кот, а кошечка!» – отметил про себя Иван, не сводя взгляда с незнакомки, и протянул ей полотенчико для рук.

      – Не т-такое! – замотала девушка головой, и шляпа слетела, позволяя кудряшкам на голове растрепаться огненным снопом. – Большое д-дай!

      День третий, или Из огня да в полымя

      Не жалуйся на жизнь, что тяжела безмерно,

      Иначе будешь ты наказан ей примерно!

      Расклад похуже – может быть всегда!

      Терпи! Сомкни лишь крепче зубы!

      Борись! И не сдавайся никогда!

      Тогда награда поцелует в губы!

      – Ну, рассказывай, какими судьбами? – Иван протянул девушке банное махровое полотенце и выключил воду. – Звать тебя как? И не ты ли, случаем, обиженной на меня будешь?

      Она завернула своё тельце в полотенце, но всё ещё волком смотрела на него.

      – Кыш-брысь! – буркнула она.

      –Ну-ну, не обижайся! – улыбнулся Ваня. – Пойдём на кухню, горячего налью. Чай? Кофе?

      Девушка лишь ещё плотнее завернулась в полотенце и: «Апчхи!» – выдала она и хлюпнула носом.

      «Она же мокрая вся! Ей бы переодеться», – вдруг