Байки из Мавзолея. Проза XXI века. Владимир Сумин

Ладно сделали. Главное – на своем месте.

      – Почему на своем? – поинтересовался я, ожидая услышать от краеведа забавную историю, и не прогадал.

      – Так ведь тут оно и случилось, – буднично сообщил Егорыч, оглядываясь по сторонам.

      – Не бзди! – успокоили его Трясучкины. – Мы – могила!

      – Он здесь был, – бесцветным голосом произнес Егорыч.

      – Как же он здесь оказался? – проявил я недоверие.

      – Ты про Разлив слышал?

      – Как же!

      – Это оно и есть.

      – Ой ли?

      – Точно, – подтвердил Волоха, – тут весной так разливается…

      – А летом – мы разливаем! – хохотнул Трясучкин-младший. – Под ветлой на бугорке.

      – Что же он здесь делал? – не стал противиться я натиску аборигенов.

      – Ты про ГОЭЛРО знаешь? – продолжил Егорыч.

      – … Плюс электрификация всей страны?..

      – Вот! Здесь оно и родилось!

      – Ты не прав. ГОЭЛРО появилось, потому что без электричества коммунизм не построишь.

      – Почему?

      – Коммунизм – это светлое будущее человечества.

      – Ну?

      – Светлое! А без электричества что? Днем – коммунизм, а ночью – опять первобытнообщинный строй?

      – Ишь ты! – неодобрительно сморщился Егорыч. – Бойкий! А к ГОЭЛРО тут он подобрался. С утра.

      – Что же послужило толчком к озарению?

      – А то! Ночью пошел в сортир. Поскользнулся и упал.

      – Очнулся – гипс?

      – Не ерничай! – осадил меня краевед. – Он когда в избу вернулся, у него в кровати девка лежала. Наша, деревенская. Дитя от вождя захотела. Всю ночь кувыркались, а утром она ушмыгнула. Он ее даже не разглядел.

      Спрашивал – и никто не признался. А был бы свет!.. Вот тогда он про электричество и придумал.

      – Запал, стало быть, на нее? – вмешался Волоха.

      – Запал.

      – Егорыч, – сказал я, – что же вы здесь для вождя мирового пролетариата бордель устроили?

      – Добровольно она. И без денег.

      – А она-то хоть кто была?

      – Кто, кто? Хер в пальто! – он бросил взгляд на памятник и тихо, неразличимо произнес:

      – Бабка это была моя.

      – Что?

      – Родная бабка.

      – Так выходит?..

      – И выходит. И входит… если умеешь! – неожиданно осерчал ветеран.

      – А ты, случаем, не перегнул?

      – У меня доказательства есть!

      – Где?

      – А вот!

      Он расстегнул свою знаменитую сумку и извлек из нее маленький бесформенный комок. В сумке стеклянно звякнуло. Братья Трясучкины подались на знакомый звук.

      – Нет ничего для вас! – отмахнулся он.

      Он быстро запахнул сумку. Но я разглядел. Я успел разглядеть. В сумке лежали пустые бутылки. Краевед собирал освобожденную тару.

      – Что это? – показал я на предмет в его руке.

      – Доказательство. Каблук с его ботинка. Он когда поскользнулся, каблук отлетел.

      – Так вот ты чей внучек! – дружно загоготали Трясучкины. – А говорили