Аура. Артем Барановский

засучил рукав ветровки по локоть, снял перчатку. Взял в руку литровую бутылку и склонился к воде.

      «Надо набирать глубже»…

      Опустил руку еще ниже. Она почти по локоть скрылась в темной воде. Бутылка в руках забурлила, стала медленно наполняться. На поверхность с характерным бульканьем поднимались пузыри.

      Брлык-брлык-брлык-брлык…

      Я чувствовал, как те места, которые мне не удалось расправить, расширялись под воздействием воды, заполняющей пластмассовую емкость. Как только пузыри прекратились, я медленно начал вытаскивать руку. Вода заструилась со дна бутылки в темную пустоту. Струя прервалась и теперь в воду падали только отдельные капли. Сначала часто, затем все реже.

      «Целая, отлично», – эта мысль определенно вселяла надежду. Я повернулся к свету, который исходил из дверей и вытянул руку с бутылкой перед собой, посмотрел воду на просвет.

      «Достаточно прозрачная. Все же лучше, чем ничего», – завернул крышку, поставил на ступени рядом. Наполнив полулитровую бутылку, я вернул ее в держатель на поясе. В большом отделе сумки оставалась еще одна, такая же, которую я тоже наполнил.

      «Два литра – это уже немало. Но больше тары нет, и неизвестно, когда мы еще найдем воду по пути». Полулитровая заполненная бутылка поместилась в большой отдел. Поднял со ступеней литровую емкость, которую нашел на улице.

      Аккуратно поднялся по лестнице, в два шага миновал ржавую платформу и вышел наружу. Зажмурился – солнце после темного помещения резало глаза. Картинка перед глазами поплыла и на момент погрузила меня в темноту. Через долю секунды темнота рассеялась и передо мной вновь возникла улица, всюду поросшая деревьями и кустарником. Среди них слева едва проглядывалась уже знакомая тропинка, по которой я стал возвращаться. На обратном пути огибать двор вдоль домов я не стал, а пошел напрямик, по тропинке через детский сад.

      Кругом было достаточно тихо. Тревога за друга бередила мои мысли, заставляя ускорять шаг. Пройдя несколько шагов вдоль сада, я остановился. Сейчас меня видно с верхних этажей как минимум трех домов, а также из детского сада. Дойду до конца садика, и следующие метров двадцать пять мне придется передвигаться по еще более открытой местности. Там я могу быть обнаружен практически из любой точки двора. Такой риск я себе позволить не могу.

      Вернувшись к тому месту, куда меня привела косая тропинка со двора, по ней же я свернул к углу дома и стал двигаться по тому же маршруту, каким пришел сюда, только в обратном направлении. Девятиэтажное некогда жилое здание отбрасывало в разные стороны двора пучки солнечного света – они отражались от обломков стекол в оконных рамах дома. Несмотря на то, что окна были пыльными и мутными, свет, который они отражали, был очень ярким. Он слепил, когда я проходил один из таких участков под окнами соседнего дома.

      Температура на улице подходила, думаю, к тридцати градусам. Футболка, пропитавшаяся потом, прилипла к спине. Жара была настолько удушливой, что губы у меня пересохли.

      «Воду