Аура. Артем Барановский

при этом лишнего шума, озирался по сторонам, чтобы ни на кого не нарваться. Ушибленное плечо ныло. Боль была глухая, будто зарождалась где-то в глубине костей, а дальше расходилась по всему организму.

      Сложившаяся ситуация прокручивалась перед моими глазами вновь и вновь.

      «Так, Олег, соберись. Давай думать логично: Кирилл без Паши никуда не уйдет, в этом нет сомнений. Они лучшие друзья. Попытка что-либо ему объяснить только породит еще больше вопросов и лишит еще и меня шансов на спасение. Их все равно поймают, но доказать, что мы были вместе, они не смогут – и их просто повяжут. Плюс у нас не было совместных фото ни с каких подобных мероприятий и с этого похода подавно, а если что-то и могло быть в телефонах, их я заберу в уплату долга перед Остапом. В конце концов, так сложилась ситуация. Да и мы же не друзья, верно?! Сейчас каждый должен спасать себя. И у меня появился шанс на спасение…»

      Ведя этот внутренний диалог с самим собой, я обошел два дома. Внутренний двор, куда мне предстояло зайти, представлял собой коробку из нескольких домов, два из которых были соединены между собой углами крыш. Кирилл и Паша сидели возле обрушившегося двухподъездного дома. Поэтому попытка подобраться ко второму подъезду этого дома через них означала бы только одно – они бы меня заметили.

      Заход с другой стороны возможен, потому как они должны сейчас находиться у первого подъезда. Главное сейчас – незаметно заскочить во двор и сразу же попасть в ближайший подъезд примыкающего к ним дома. Если меня не увидят, то можно забраться на верхний этаж, а оттуда на крышу. Пройти по крыше весь дом, а там… Надо прыгнуть с угла дома на другой?! Я задышал чаще, представляя, что мне предстоит сделать.

      «Так, Олег, успокойся… Дома прилегают друг к другу крышами почти вплотную. Это даже прыжком не назовешь. Так, небольшой разгон – и все. Больший риск упасть или быть замеченным, если переходить этот участок медленно, а тут… разбежался, прыгнул – и уже на другой стороне».

      На улице было тихо. Тихо и жарко. Тишина этого удушливого августовского дня нарушалась только резкими порывами ветра, который гудел во дворах, периодически поднимая столбы пыли на поросших деревьями дорогах, и редким постукиванием разбитых рам, болтавшихся в оконных проемах.