Чёрные короли. Свинцовые небеса. Николай Зайцев

проходил, и сердце непривычно застучало в груди, отбивая незнакомый ритм.

      – Ага, – обрадовано протянул Илья, – проняло, салага? А меня, представляешь, как проняло? Я сел, а он как захрипит, как заморгает!

      Сережка сильнее завыл.

      – Свети! – буркнул старик.

      Теперь и я увидел. Но не поверил. Мозг отказывался верить. Я не мог сложить картину. Восприятие не работало. Мне показалось, что на валуне, в расщелину, засунут человек по грудь. Но я не видел никакой расщелины! Человек поднял голову и на черном лице его блеснули глаза. Он смотрел на нас и губы его медленно раскрывались.

      Сережка присел, озираясь по сторонам.

      – Черт, – пробормотал капрал, включая огнемет, – ловушка!

      – Нет никакой ловушки, – покачал головой Илья. – Захотели бы, давно бы нас накрыли.

      – Точно, – старик расслабился, но огнемет не выключил. – В рубке могли бы. Мы там, как котята в мешке, были.

      Я подошел к камню. Осторожно потрогал шершавую поверхность. Приблизился к человеку. Илья услужливо подсветил. Я с ужасом смотрел на идеально выточенный пилотский костюм, в черное лицо, в сумасшедшие глаза и с каким-то запозданием понимал, что передо мной человек в камне. Но кто? Кто мог туда его засунуть? И где ноги? И как… Казалось, он просто рос из камня. Шевелил губами, вращал глазами, силился что-то сказать. Внезапно я понял: он живой!

      – Старина, – зашептал я, забеспокоившись. – Сейчас мы тебя вытащим.

      – Не трогай его, – остановил меня капрал. – Ему не помочь. Теперь он – камень.

      – Как не помочь? Он же живой!

      – Он – камень! Остынь, Витюля.

      – Вот и пилота одного нашли, – шмыгнул носом Илья. – Неожиданно, правда? Заметили? В этой жизни все случается неожиданно. Незавидная жизнь у пилотов. Летят, бороздят космос. Чистенькие и наглаженные мундирчики. Кушают всегда вкусно, и фрукты им по утрам дают. У них питание особое, Серега, не каша, как у нас с тобой. А потом ты – камень и ничего тебе не нужно.

      – На его месте мог оказаться и ты! – огрызнулся капрал.

      – Я? – засомневался рядовой. – Вряд ли. Я бы не дался! У меня разряд по бегу!

      – А у них, думаешь, не было?! – вскипел Прохорович. – Разряд у него! Мы тут в шахматы, что ли, играем?!

      – Кто это сделал? – зашептал я. Меня не слышали. Я смотрел на полуживого человека в камне и не знал, чем помочь бедолаге. Как облегчить его боль?! Как вообще можно оказаться в камне? – Кто это сделал?! – закричал я.

      Илья и Прохорович замолчали, перестав бурно спорить. Рядовой потер щеку. Уныло посмотрел в сторону морского лейтенанта, смиряясь с мыслью о бесполезном существовании данного вида военных, и пробормотал, отвечая:

      – Вестимо кто.

      – Кто?! – вскричал я, чувствуя, как заалели щеки и начинают гореть уши.

      – Так ведь, – рядовой нерешительно посмотрел на старика и виновато на меня, – нойдманы и сделали. Кто же еще!

      Прохорович степенно кивнул, подтверждая его слова.

* * *

      Мы сидели возле костра. Маленькие язычки почти не грели и в спину поддувало.