Curiositas. Любопытство. Альберто Мангель

в комнатах, которые он не мог назвать своими, отчего они неумолимо должны были казаться ему открытыми для посторонних глаз, в светских любезностях и церемониях он, видимо, изо дня в день боролся за те короткие минуты одиночества и тишины, когда ему удавалось работать. Поскольку до собственных книг с комментариями и беглыми пометками на полях ему было не добраться, он находил первоисточники в библиотеке своей памяти, где было великолепное собрание (что видно по бесчисленным литературным, научным, теологическим и философским отсылкам в поэме), но и оно, как все подобные библиотеки, было подвержено оскудению и выцветанию, неизбежным с возрастом.

      Какими были его первые пробы? В сохраненном Боккаччо документе некий брат Иларио, «смиренный монах из аббатства Корво», рассказывает, что однажды в монастыре появился странник. Брат Иларио пишет, что узнал его: «Ибо хоть и не случалось мне видеть его до того дня, слава о нем дошла до меня куда раньше». Заметив любопытство монаха, странник «вполне благожелательно достал из-за пазухи небольшую книгу» и показал несколько стихов. Разумеется, это был Данте; от него монах узнаёт, что эти стихи – первую песнь «Ада», написанную на флорентийском наречии, – поэт поначалу намеревался писать на латыни[28]. Если документ Боккаччо подлинный, значит, Данте удалось забрать с собой в изгнание первые страницы поэмы. Этого оказалось достаточно.

      Мы знаем, что вскоре после того, как начались скитания Данте, он стал посылать друзьям и покровителям списки некоторых песней, которые часто копировались и передавались новым читателям. В августе 1313 года поэт Чино да Пистойя, один из друзей юности Данте, включил глоссы к некоторым строкам из двух песней «Ада» в собственное стихотворение, написанное на смерть императора Генриха VII; в 1314 году или, быть может, немного раньше тосканский нотариус Франческо да Барберино упоминает «Божественную комедию» в своих «Documenti d’amore» («Предписаниях любви»). Есть и другие доказательства того, что о труде Данте знали и восхищались им (но также завидовали автору и свысока отзывались о его детище) задолго до завершения. Петрарка всего через двадцать лет после смерти Данте описывает, как неграмотные певцы наизусть читают фрагменты из поэмы на больших дорогах и крытых подмостках под аплодисменты торговцев тканями, трактирщиков и покупателей, отоваривающихся в лавках или на рынках[29]. К Чино, а потом и к Кангранде, должна была попасть почти полная рукопись поэмы, и нам известно, что сын Данте, Якопо, подготовил на основе оригинала экземпляр «Божественной комедии» для Гвидо да Поленты. До наших дней не сохранилось ни одной строки, написанной рукой Данте. Колюччо Салютати, флорентийский мыслитель-гуманист, который перевел отдельные части «Божественной комедии» на латынь, вспоминал, что видел «убористые письмена» Данте – одно из ныне утраченных посланий – во флорентийских канцеляриях, но мы можем только догадываться, как выглядел его почерк[30].

      Каким

28

Ibid. P. 71–72. Луиджи Сассо пишет, что стихи упоминаются в письме брата Иларио к Угуччоне делла Фаджиоле, которое приведено у Боккаччо в его «Лауренцианских заметках» («Zibaldone Laurenziano»); вполне возможно, что Боккаччо сам сочинил это письмо.

29

См.: F. Petrarca Familiares (21, 15). См.: J. Ahern What Did the First Copies of the Comedy Look Like? // Dante for the New Millennium / ed. T. Barolini and H. Wayne Storey. N. Y.: Fordham University Press, 2003. P. 5.

30

См.: G. Ferrante Forme, funzioni e scopi del tradurre Dante da Coluccio Salutati a Giovanni da Serravalle // Annali dell’Istituto Italiano per gli Studi Storici. Bologna: Il Mulino, 2010. № 25. P. 147–182.