Тень «Полярной звезды». Филип Пулман

проявление! – воскликнул мистер Хамфриз, – Прошу всех соблюдать спокойствие! Наблюдайте за редчайшим феноменом. Духи не причинят нам зла…

      Однако же в отношении электродермографа у духов явно были иные намерения: из него вдруг выплеснулась ослепительная вспышка, раздался треск и запахло гарью. Миссис Бад испуганно вскрикнула, и Фредерик поспешно вскочил на ноги.

      – Свет! Миссис Уилкокс, пожалуйста, свет!

      Как только хозяйка дома в поднявшейся суматохе отвернула краник ближайшего к ней газового рожка, Фредерик наклонился к медиуму и быстро убрал проволочки с ее запястий и лодыжек.

      – Потрясающий результат! – говорил он, – Миссис Бад, вы превзошли все ожидания! Беспримерная запись… вы не пострадали? Нет, конечно же нет. Машина испорчена, но это не важно. Она не справилась с записью! Ее зашкалило! Великолепно!

      Сияя и торжествуя, он кивал ошеломленным спиритам, моргавшим отвыкшими от света глазами. Джим отцепил проволочку от аккумулятора. Миссис Бад потирала запястья.

      – Прошу прощения за все, миссис Уилкокс, – продолжал Фредерик, – Я не хотел испортить вам сеанс, но, видите ли, это же научное доказательство! Когда я опубликую свою статью, сегодняшнее собрание Лиги спиритов Стритхема будет признано поворотным пунктом в истории психологических исследований. О, меня это отнюдь не удивило бы. Потрясающий результат!

      Вознагражденный этим кружок спиритов распался, а миссис Джеймисон Уилкокс, чья природа в кризисные моменты автоматически обращалась к поддержанию жизненных сил, предложила всем по чашке чая. Вскоре чай принесли; миссис Бад окружила небольшая кучка поклонников, а Фредерик и мистер Хамфриз углубились в серьезную беседу у камина, пока Джим упаковывал электродермограф с помощью самой хорошенькой из присутствовавших девиц.

      Кое-кто из гостей собрался уходить, и Фредерик встал вместе с ними. Он обошел всех, пожимая руки, оторвал Джима от его девицы и, прежде чем покинуть собрание, отдал особую дань восхищения миссис Бад.

      Худощавый нервный мужчина средних лет покинул дом одновременно с ними, будто бы случайно, и все трое направились к станции. Как только они повернули за угол, Фредерик остановился и снял очки.

      – Вот теперь лучше, – сказал он, протирая глаза. – Итак, мистер Прайс, это то, что вы ожидали? Ее обычная программа?

      Мистер Прайс кивнул головой:

      – Я глубоко сожалею… ваша машина…

      Похоже было, что он постоянно о чем-нибудь сожалеет.

      – Тут жалеть нечего. Что вам известно об электричестве?

      – Боюсь, совершенно ничего не известно.

      – Как и почти всем. Я мог бы прицепить проволоку к огурцу и сказать им, что в нем находится душа их дядюшки Альберта, и, если бы стрелка подпрыгнула, они ничего бы не заподозрили. Нет, это просто фотографическая камера.

      – О! Но я полагал, что для съемки вам требовались какие-то химикалии и все такое…

      – Обычно да, если работаешь с уже устаревшими влажными коллодиевыми