Свет тысячи звёзд. Леони Ластелла

меня приятной прохладой. Да здравствуют кондиционеры, которые борются с летней жарой. Я пропускаю поток студентов на занятие по основам педагогической психологии и бросаю свою сумку на свободный столик в шестом ряду. Это достаточно далеко от первых рядов, чтобы непосредственно ко мне не обратился профессор Гейл, и тем не менее демонстрирует мой интерес к предмету. В противном случае я бы устроилась в конце аудитории, рядом с засыпающими, до смерти скучающими и в основном занятыми Нетфликсом студентами.

      На столах лежат листовки, предлагающие решить твои проблемы с помощью магии и звонка на номер скорой эзотерической помощи. Я переворачиваю флаер и откладываю его на соседний стол. По словам Дженны, другой факультет просто пытается привлечь к себе новых учеников. Как будто студенты – это не будущие терапевты, а кучка сумасшедших.

      Вместе с двумя опоздавшими студентами профессор Гейл заходит в аудиторию, закрывает за собой дверь и многозначительно ставит свою сумку на кафедру. Он – ходячее клише, включающее в себя твидовый пиджак с заплатами на локтях и очки в роговой оправе.

      Я подозреваю, что на самом деле он вообще не нуждается в них и носит только для того, чтобы поддерживать идеальный образ.

      Вздохнув, я вытаскиваю папку из сумки и вооружаюсь ручкой. Гейл диктует достаточно быстро, и даже если я хорошо подготовлена, не хочу упускать что-либо. Хотя профессор неподражаемый и определенно странный, в то же время он один из лучших в стране. Приятно учиться у таких людей, как он. Гейл продолжает с того места, где мы остановились на прошлой неделе. Он не повторяет материал. Никогда. Одна из причин, по которой его лекции считаются сложными, а он – строгим и чрезвычайно требовательным. Для меня это нормально. Моя жизнь – это череда повторений. Я нахожу приятным тот факт, что профессор делает исключение и начинает рассказывать о процессе обучения при различных расстройствах поведения. Однако только до тех пор, пока дверь не распахивается и в аудиторию не заходит Эштон.

      Эштон.

      Невольно я реагирую, хотя он стоит примерно в трех метрах и даже не видит меня. Неосознанно я потираю тыльную сторону кисти. Там, где он записал свой номер, оставив при этом больше, чем просто несколько чернильных линий.

      Я закрываю глаза и пытаюсь успокоить сердцебиение. У меня не может каждый раз захватывать дух, когда он появляется. Я не пришла на вечеринку. Не позвонила ему. Закончила то, что произошло между нами под дождем. Есть веская причина, по которой Эш здесь и прерывает профессора Гейла, но она, конечно, не имеет ко мне никакого отношения.

      – Прошу прощения, – уверенно произносит он. – Я вынужден прервать вас.

      – Я в середине своей лекции, – злится профессор Гейл, но еще больше, кажется, раздражается от того, что могло что-то произойти и оправдать паузу.

      – Я понимаю и не задержу вас надолго. Мне просто нужно поговорить с одной из студенток, – его взгляд блуждает по рядам и останавливается на мне. – Харпер.

      Адреналин распространяется по моему телу. Эштон в самом