Тасманийский волк. Владимир Карпенко

Ха-ха-ха.

      – Закрой свой рот! Я сделал все, что мог! Я любил их всех, как родных. Ты не понимаешь. Я тысячу раз мечтал быть на их месте, чтобы они сейчас жили, а не я!

      – Хватит врать, Матвей! Ты хотел их смерти, разве ты не знал о опасностях. Разве тебя не предупреждали? Вспомни как она говорила о том, что в этой больнице таится тьма.

      – Мы должны были это сделать, на наших плечах лежала судьба целого города!

      – И что, получилось спасти кого? А? Нет, не вышло, и ты знаешь это. Все уже давно сгнили в сырой земле, а вот твоя команда все еще размазана по стенам в той больнице! И это только твоя вина! Вы ведь могли поискать где-то еще, зачем было идти именно туда? Хотел доказать, что вы всесильны. И где ты сейчас? Мечтаешь умереть в одиночестве в глухом лесу, ха-ха-ха.

      – Я сказал закрой рот!

      – Матвей, скорее, помоги мне, – за спиной прозвучал знакомый голос, я обернулся

      – Руслан, ты, но как это может быть, ты же…

      – Умер? Да, Матвей, не повторяй больше своих ошибок, беги, беги, я их задержу.

      Силуэт давно забытого друга исчез за деревом.

      – Руслан! – крикнул я и подбежал к месту, где все еще секунду назад стоял мой старый знакомый. – Руслан! Ты где?

      – Матвей – тихо и совсем спокойно прозвучал знакомый женский голос передо мной.

      – Ты, как ты… Нет, стоп, соберись, этого не может быть. Ты не могла…

      – Матвей, успокойся, иди ко мне, – девушка обняла меня, и я почувствовал ее тепло.

      – Ты настоящая? Я могу к тебе прикоснуться. Это ведь правда ты, ну скажи, что это ты, пожалуйста…

      – Матвей, а помнишь, как мы мечтали о семье…

      Я поднял голову, захотел увидеть глаза. Но только ужас вцепился в мой мозг.

      – Помнишь? И что ты сделал?

      По ее лицу забежали струйки крови, которые превратились в реки эликсира жизни. На одежде появлялись бурые пятна. Я оттолкнулся от нее и попятился назад.

      – Что ты сделал, Матвей?! Где я теперь, в земле?! А почему ты не со мной, урод!?!

      Я обернулся, начал кричать и бежать куда глаза глядят. По дороге то слева, то справа появлялись мои умершие друзья.

      – Матвей, как ты мог?

      – Матвей, а помнишь, мы ведь только мою днюху отпраздновали?

      – Эх, Матвей, а я ведь тебя братом считал.

      – Беги трус, беги!

      – А ведь у нас могли быть дети.

      Я стремился сквозь лес, деревья проносились мимо, будто двигался со скоростью звука. Воздуха не хватало в легких, но упреки умерших, не давали мне остановиться и не разрешали передохнуть.

      – Что, Матвей, бежишь? Даже не обернешься посмотреть на своих друзей? А я говорил трус. Настоящий трус.

      Я не мог остановится, я не хотел. Однако, когда сердце отказалось поддерживать ритм марафонца, я, как и герой легенды, упал на колени. Лес вокруг казался тюрьмой, было практически ничего не видно, но то за одним, то за другим деревом будто появлялось и угасало некое свечение. И голоса вновь завопили, перебивая друг друга и превращаясь