Тасманийский волк. Владимир Карпенко

У нас их совсем мало осталось, но ты заслужил.

      Мне помогли подкурить, и я сделал первую затяжку. Мозг жадно с радостью принял веселящий дурман, стараясь хоть где-то найти способ успокоиться. А после третей тяги, расслабило все тело.

      Вскоре вышел и Максим Анатольевич.

      – Пациент жив. Сейчас он спит, но в крайне плохом состоянии. Что будет дальше, я не знаю. Мы сделали все что могли. Теперь осталось ждать, – объявил всем, так долго ожидаемую информацию, врач.

      Затем он присел рядом со мной, Роман Петрович тоже предложил ему сигарету, но тот отказался и сказал отдать ее мне. Командир и не спорил, я вновь затянулся. Роман Петрович обернулся и начал разгонять зевак, ссылаясь на то, что больному нужен покой и тишина, а мы и так устали, чтобы задавать нам вопросы.

      – И что теперь, Максим Анатольевич, рассчитываем на чудотворную плесень? – спросил я.

      – Это его единственный шанс, Матвей. Или он умрет, или геометриты сделают свое дело.

      – Будем на это надеяться, – тихо подтвердил я. Затянулся еще раз, выдохнул клубок дыма, облокотился на стену каменной больницы, позади меня. – Будем на это надеяться…

      Глава 5

      Бутылочка с настойкой из трав действительно помогла. Несмотря на все ужасы, пережитые мною, все откровения и неожиданные повороты, – я спал без задних ног. Прошлым вечером я еще долго обсуждал с Максимом Анатольевичем эти диковинные геометриты, а уже непосредственно перед сном к нам присоединился и Роман Петрович, при котором вышеупомянутую тему мы уже не поднимали. Он предложил нам поужинать, и еще спустя пятнадцать минут мы сидели в одном из домов недалеко от больницы. Как я понял, это местная столовая, в которой коротали вечера жители этого городка. Представляла она из себя довольно большой деревянный дом, с приличных размеров главной комнатой, в которой стояли, абсолютно друг другу не мешая, четыре стола. На стене напротив входа была еще одна дверь, за которой была кухня. В углу, правее, самодельная барная стойка, сделанная из нескольких вряд стоящих бочек и кинутых на них пару досок. Как я узнал позже, никто тут ни за что не платил. Людей совсем мало и ежедневно контролировать порционно подачи не составляло труда. А так как каждая условная семья здесь могла кормить себя сама, то и в «баре» этом, в дефиците никогда не были. По большей части, тут заседали старики, поздно вернувшиеся с караула, желающие расслабиться. И одинокие люди, которым довольно страшно коротать вечера в одиночестве, хотя таких тут всего трое.