Мамка. Игорь Кожухов

серебряной струёй, была уже стылая, тяжёлая и натурально пахла льдом, который он, пацаном, часто набирал в рот на озере, где играли в хоккей! Наплескавшись и ощущая в теле здоровый озноб, парень заскочил домой и стал обтираться махровым полотенцем, разгоняя по коже бодрящий огонь!

      Мать, улыбаясь, поглядывала на него. Семён видел это и радовался!

      – Ты, сынок, аккуратней. Не хватало ещё какой насморк перед зимой заполучить…

      Сын молчал, понимая, что действия его одобряют, долго, по случаю выходного, завтракал вначале блинами со сметаной, затем опять же блинами, но с мёдом. Мать явно что-то хотела сказать, но терпеливо дожидалась, когда он насытится и, только убедившись в окончании трапезы, начала:

      – Ты бы, сынок, съездил назавтра в город на рынок или на барахолку – как её там…

      Сёмка поднял удивлённо брови, но мать продолжала:

      – У тебя на осень даже курточки нет нормальной. А тут эта премия, она же не учтена нами, понимаешь? Это словно подарок неожиданный или находка. Ну и разойдётся по мелочам незаметно. Так что езжай-ка завтра и купи себе обнову – заслужил!

      Сёмка обрадовался предложению, но, понимая отсутствие в семье достатка, засомневался… Но заботливая мать окончательно убедила его в правильности этого решения.

      – Самое-то главное – не дай Бог, простынешь по осени в своей старой куртёшке. Как буду одна всё тянуть?

      Сёмка сдался, чуть не взлетая от радости, переполнившей душу:

      – Хорошо! – затем, не торопясь, встал, опять же, не торопясь, облачился в рабочую одежду и пошёл в сарай чистить и готовить скоту зимние стойла.

      Галина подоила предварительно выведенную под навес корову – их любимицу Зорьку – а в сараи даже не пошла: Семён сделает всё сам со

      взрослым пониманием, скрупулёзностью и тщательностью… Ведь из своих неполных восемнадцати, он уже почти пятнадцать – хозяин в доме!

      В обед он зашёл, похлебал наваристого борща с курятиной, несколько минут посидел и опять вышел. Галина видела через окно, как сын таскал из-под слива воду в баню, снимая перед дверью тяжёлые грязные сапоги, чтобы не натоптать в ней. И к четырём баня с неохотой задымила в промозглое плачущее небо. Галя посмотрела на часы – к семи будет баня, жаркая, сухая, побеждающая любую хандру!

      * * *

      В воскресенье, в семь утра Семён уже сидел в уютном «ПАЗике» на заднем сиденье. Автобус из-за дальности маршрута выходил из деревни в семь, в одиннадцать – был в городе, а в пять – возвращался в деревню. Времени для выполнения намеченного у Сёмки – с избытком.

      «Сначала на барахолку, а потом около автовокзала похожу по магазинам, полюбуюсь…» – Он не любил город, но, совершая редкие вылазки сюда, обычно с матерью, искренне радовался всему увиденному! Сейчас была возможность погулять, не торопясь, одному…

      С автовокзала до барахолки можно доехать на трамвае без пересадок, что, на радость Сёмки, упрощало задачу. Трамвай, стуча на стыках суставами, не торопясь катил по городу. Парень с интересом смотрел на незнакомую ему жизнь, с удивлением