Мамка. Игорь Кожухов

во время побега, он, конечно, бы не ушёл! Но… не заметили. И Сёмка торопился по тёмной, совсем промокшей за день первого осеннего дождя улице домой, сжимая уже вспотевшей в кармане штанов рукой заветный конверт. Проскочив в калитку, обтопал на начинающейся сразу от ограды бетонной дорожке сапоги от грязи, и разувшись у крыльца под навесом, приостановился на свету под уличной лампочкой. Секунду посомневавшись, вытащил промокший вместе с рукой конверт и торопливо, но аккуратно надорвал его с самого края… С азартным нетерпением расширил указательными пальцами дыру и вытащил три купюры. Сверху была тысячная бумажка…

      – Три тысячи, – он неожиданно расстроился, – всего-то…Вот и пожалуйста, размечтался…

      Когда он торопился из клуба, то мечтал хотя бы о пяти, поэтому сейчас почувствовал себя словно обворованным! Но нет! Развернув деньги, как игральные карты, веером, на свет, он радостно вскрикнул:

      – Хоп!

      Средняя купюра была пятитысячная. Значит, всего семь! Так-то… Он, радостно притопнув замёрзшей пяткой о крыльцо, заскочил в дом, предварительно спрятав деньги в уже знакомый им карман!..

      * * *

      Мать, посмотрев на неожиданно ворвавшегося сына, прихлопнула по бёдрам руками.

      – Никак нагулялся? – и, рассмотрев его довольное лицо, добавила: – Али премию председатель сподобил?

      Сёмка даже растерялся. Ведь он, пробираясь по грязи домой, уже эту радостную сцену вручения денег отрепетировал…

      – На, мам! Вот ещё к тем деньгам доложи, копейка к копейке – глядишь, и перезимуем без хлопот. А летом опять заработаю, чай руки-ноги есть!..

      А тут, она словно по глазам прочитала, неинтересно и буднично как-то.

      Семён, уже без улыбки, подошёл к столу и положил смятые деньги.

      – Вот ещё, правда, премия. За хорошую и ответственную работу, сказали.

      Мать крепко и нежно обняла его, а он, уткнувшись ей лицом в грудь, сам того не ожидая, вдруг соврал:

      – Ещё сказали, на тот год ждут. Мол, им такие ответственные работники нужны, чтобы работать могли!..

      Улыбающаяся мать ещё крепче прижала его голову к груди и поцеловала в макушку:

      – Кормилец!

      * * *

      Отец Семёна ушёл от них четырнадцать лет назад. Был он пришлый из города, попавший в деревню ещё отрабатывающим практику студентом. Познакомившись с Галей, будущей Сёмкиной матерью, он влюбился в неё и, как обещал, вернулся после армии к ней. Ни с кем не советуясь, они скоро поженились, не дождавшись приглашённых на свадьбу родителей жениха. Те сообщили, что не для такого счастья они воспитывали сына, чтобы тот остался в деревне с коровами!

      Отец Сёмки остался и первое время кинулся в работу. Но, полуразваленный в девяностые годы прошлого века колхоз поднимался с колен трудно. И очень скоро многие убежали от тяжёлой, почти бесплатной работы в город, за «потерянным кем-то лёгким рублём»! Среди них и отец Сёмки.

      Сначала растерянная мать лгала уже совсем всё понимающему и любящему отца сыну всякие небылицы про командировки. Но после почти годового