Ползла по небу черепаха. Ирина Александровна Берсенёва

что идут разговоры о разводе. Как все переменилось. И Влад переменился. Без колебаний согласился на предложение мамы, а ведь Наташа помнила, как он ненавидел их. Всегда уходил из дома, выдавливая из себя лишь сухое приветствие.

      Мир будто перевернулся. Может быть, это не Кристина сошла с ума, а она, Наташа? И это ее надо поместить в больницу. Поэтому люди кажутся странными и враждебными, и выхода не видно из проблем. Она вдруг посмотрела на маму и произнесла:

      – Я видела Володю Бондарева. Мы разговаривали.

      Повисла пауза. На губах Татьяны Анатольевны улыбка стала чуть напряженней, а в глазах мелькнул испуг. Но, возможно, это только Наташе показалось. Мама выглядела совершенно спокойной, она не удивилась, не расплакалась. Наташе вдруг стало душно, она подошла к окну и распахнула форточку.

      – Не застудись!

      – Мам, я была очень удивлена увидеть его. Ты не спросишь, о чем мы разговаривали?

      – О чем же? – в ее словах не было любопытства, и Наташа разволновалась.

      – Он интересовался Кристиной. Я была сбита с толку. Поражена.

      – Почему? Володя всегда был хорошим человеком. Несчастный случай, который произошел с ним, совершенно ничего не изменил в нем.

      Наташа замерла, на миг потеряв дар речи. Мама не была удивлена и насторожена. Будто ничего не произошло, а Бондарев заходит к ним каждый день.

      – Что? Но…

      Казалось, что так легко поговорить обо всем. Наташа была совершенно уверена в том, что мама считает Бондарева виновным в гибели Оли. И достаточно одного слова, чтобы вывести ее из равновесия и спровоцировать слезы. А сейчас была поражена тем, что ожидания не оправдались. Мама казалась настроенной благосклонно к Владимиру.

      Татьяна Анатольевна вздохнула, грустно улыбнулась, отодвигая в сторону пустую чашку и аккуратно сложив на столе тонкие руки.

      – Володя беспокоится, Наташа. И я так благодарна ему за это.

      – Ты? Благодарна? – Наташа ничего не понимала и не могла прийти в себя.

      – Да.

      – Но что он сделал? Он говорил с тобой?

      – Да, конечно. Мы долго разговаривали.

      – Долго разговаривали? – она решилась присесть обратно за стол, руки дрожали. – Ничего не понимаю. Ты же ругала его! Не переносила!

      – Ругала, но это было раньше.

      – Раньше? Но я не знала, что ты к нему изменилась!

      – Ты же знаешь, как Володя относился к Оленьке. Он не чужой нам. Он очень хороший, готовый взять на себя часть наших проблем.

      – О чем ты, мама?

      – Ну… я давно думала об этом. И уверена, что ты меня поддержишь.

      – Поддержу в чем?

      – Володя одинок, а Кристине нужен отец.

      – Я не понимаю.

      Татьяна Анатольевна вздохнула немного нетерпеливо. Ей не хотелось объяснять дочери суть своего разговора с Бондаревым, но она понимала, что нельзя этого избежать.

      – Как только ее выпишут, Володя будет готовить документы на удочерение. Я не против. Это к лучшему.

      6

      Неожиданно ударил гром. Небо совершенно потемнело,