Приключения Конана-варвара. Путь к трону (сборник). Роберт Говард

полную нижнюю губу, она хмуро разглядывала неподвижную фигуру, задумчиво постукивая носком сандалии по каменным плитам пола. Саломея облачилась в варварски роскошный наряд шушанской женщины. В свете факела острыми искорками переливались драгоценные камни, украшавшие ее обувь, золотой нагрудник и цепочки, поддерживающие его. При каждом движении на лодыжках у нее позвякивали золотые брелоки, а обнаженные руки оттягивали браслеты, инкрустированные самоцветами. Она сделала себе высокую прическу, какую носили шемитские женщины, а в ушах у нее покачивались нефритовые серьги на золотых подвесках. Стоило ей нетерпеливо тряхнуть головой, как они начали сверкать и переливаться острыми искорками. Шитый золотом пояс поддерживал атласную юбку, столь прозрачную, что она выглядела циничной насмешкой над правилами приличия, требовавшими прикрывать наготу.

      С плеч ее свисала темно-красная мантия, полы которой были небрежно переброшены через сгиб руки, которой она прижимала к себе какой-то сверток.

      Внезапно Саломея наклонилась и свободной рукой схватила сестру за грязные и растрепанные волосы, запрокинув девушке голову и глядя ей прямо в глаза. Тарамис, не дрогнув, встретила яростный взгляд сестры.

      – Что-то сегодня ты не спешишь проливать слезы, дорогая сестричка, – пробормотала ведьма.

      – Ты больше не заставишь меня плакать, – ответила Тарамис. – Слишком часто ты наслаждалась спектаклем, когда королева Хаурана на коленях молила тебя о снисхождении. Я знаю, ты пощадила меня только для того, чтобы подвергнуть мучениям; вот почему ты прибегаешь только к тем пыткам, которые не могут лишить меня жизни или изуродовать. Но я больше не боюсь тебя; ты убила во мне последнюю тень надежды, стыда и страха. Убей меня, и покончим с этим, потому что я более не стану проливать слезы тебе на потеху, ты, дьявол, вырвавшийся из ада!

      – Ты льстишь себе, моя дражайшая сестричка, – промурлыкала Саломея. – До сих пор я причиняла страдания лишь твоему прекрасному телу, сломав твою гордость. Но ты забываешь о том, что, в отличие от меня, к тебе вполне применимы и нравственные пытки. Я подметила это, когда услаждала твой слух описанием тех комедий, что я разыграла с непосредственным участием кое-кого из твоих глупых подданных. Но сейчас у меня есть и вещественные доказательства. Известно ли тебе, что Краллид, твой верный советник, втайне вернулся сюда из Турана, но был схвачен?

      Тарамис побледнела.

      – Что… что ты с ним сделала?

      Вместо ответа Саломея вытащила из-под накидки таинственный сверток. Развернув шелковую ткань, в которую он был закутан, она продемонстрировала его сестре. Это оказалась голова молодого человека, черты лица которого были искажены страданием, словно смерть пришла к нему в момент невыносимой боли.

      Тарамис вскрикнула так, как будто в сердце ей всадили острый нож.

      – О Иштар! Краллид!

      – Да! Он намеревался подбить народ восстать против меня, бедный дурачок. Он рассказывал людям, что Конан говорил правду,