Роковая строфа. Ирина Щеглова

проводками. Вика и Валентина не отходили от него ни на шаг.

      Во второй половине дня Борис очнулся и попросил пить. Он был очень слаб, но жар отступил.

      За ночь снегом завалило всю длину. Небо расчистилось, и солнце играло бриллиантовыми сполохами на девственной холодной белизне. В парке садовники чистили дорожки, весело перекликались, радуясь чудесной погоде и обильному снегу.

      Заглянувшая медсестра поманила пальцем Вику. Когда та вышла, девушка шепотом доложила, что господина Шахматова спрашивает господин Франц и с ним какая-то дама.

      – Что им сказать? – спросила медсестра.

      – Я сама с ними поговорю, – ответила Вика и поспешила к посетителям.

      Франц и Рита стояли в холле. Франц, по обыкновению, что-то рассказывал, Рита не слушала, рассеяно скользила взглядом по стенам. Заметив Вику, она оживилась и шагнула навстречу. Вика отметила про себя, что девочка выглядит отлично: легкий румянец, светлые волосы густыми прядями лежали по плечам, сплетаясь с меховыми иголочками золотистой норковой шубки, узкие джинсы, короткая кофточка, мягкие сапожки с меховой оторочкой, в руках смешные, совсем детские варежки.

      – Здравствуйте, – обрадовалась Рита, девушки расцеловались, – я звонила, узнать, как вы, но телефон не отвечает.

      – Ох, извините, – Вика грустно улыбнулась и ласково поздоровалась с Францем. – Борис Петрович плохо себя чувствует, поэтому мы отключили телефоны, сами понимаете…

      – Что с ним? – расстроилась Рита.

      – Ну, вы же знаете, он болен. В ту поездку он переохладился и вот…

      Франц изо всех сил пытался понять, о чем идет речь. Вика догадалась перейти на английский.

      – Господин Шахматов болен, – сказала она Францу.

      – О! Надеюсь, ничего серьезного?

      – Пока неизвестно.

      – К нему можно? – спросила Рита.

      – Сегодня вряд ли, – развела руками Вика. – Доктор очень ругал меня.

      – Понимаю…

      – Я вам позвоню завтра, – пообещала Вика, увидев, что девушка очень расстроилась.

      – Пожалуйста! – Рита прижала к груди свои смешные варежки.

      Распрощавшись с посетителями, Вика медленно поднялась по лестнице и так же неторопливо вернулась к Борису, она думала.

      Пока Франц вез ее обратно, Рита, сидя на заднем сиденье, плакала, закрывая лицо, чтобы Франц не видел ее слез.

      – Я проклята, проклята, – шептала девушка, – О, зачем я живу! Я умею только приносить несчастье другим. Я не умею любить, не умею ничего! Господи, Господи, как хорошо, должно быть, умереть и ничего не чувствовать, ни о чем не думать. Мама, мамочка! Как тебе, наверное, спокойно сейчас! Только зачем же ты меня здесь оставила, такую несчастливую!

      33

      – Куда ты ходила? – спросил Борис, когда Вика вернулась.

      – Очнулся? Там Франц приезжал, справлялся о твоем здоровье и передал тебе привет от Риты, – соврала Вика.

      Борис прикрыл глаза. Ему еще тяжело было разговаривать.

      – Маше не звонили?

      – Нет, я не успела, – ответила Валентина, –