В глубине Великого Кристалла. Помоги мне в пути. Владислав Крапивин

глазами в темных впадинах, с мокрым подбородком.

      – Игорь Петрович… Меня почему-то очень тошнит… – И стал сползать спиной по косяку.

      Я схватил его. Он был как налитая кипятком грелка.

      2. Жар

      Дальше опять был страх. Словно продолжение сна. Горячий и беспомощный Сашка обвис у меня на руках. Тяжелый такой, будто неживой. Я принес его на кровать. Зачем-то суетливо укутал простыней до подбородка.

      – Да что же это… У тебя жар наверняка под сорок!

      А он вдруг перевалился на бок, свесил с кровати голову, его опять затошнило, затрясло. Я подхватил его за плечи, чтобы хоть как-то помочь. Чтобы не вздрагивал так, не стонал. А он то мучился от судорог, то страшно обвисал. Потом выдавил:

      – Все…

      Я снова уложил его на спину.

      – Что же с тобой? Отравился чем-то? Я сейчас в «Скорую» позвоню, внизу телефон…

      – Не… – Он слабо дернулся. – Не надо… Это не отрава… Это от жара тошнит. У меня так… бывает…

      – Все равно! Врач нужен!

      Ох как не хотел я врачей! Но что было делать?

      – Не… Это пройдет… скоро. Не бойтесь…

      Но я боялся. Боялся за него, боялся своей беспомощности. Боялся жуткой предсказанности того, что случилось. «Это алгор-р-ритм!»

      – Полотенце на голову… мокрое… Мама так всегда…

      Я метнулся в туалет, намочил два полотенца. Одним обтер Сашке лицо, другое положил на лоб. Сашка благодарно притих.

      Лампу я не включал, но света из прихожей было достаточно. Я видел Сашкино лицо под мокрой чалмой, оно казалось маленьким, острым и незнакомым. Да, надо идти к телефону, звонить по «ноль три». Но я оттягивал эту минуту, будто надеялся на что-то. Может, на то, что это опять сон? Нет, все теперь по правде. Я нагнулся, стал затирать полотенцем пол. Сашка зашевелился, выдавил жалобный шепот:

      – Игорь Петрович, простите, пожалуйста… Что я так…

      Меня аж перекрутило от жалости.

      – Лежи ты, лежи спокойно. Не надо разговаривать…

      – А врачей нельзя… вызывать. Они… решат, что заразное что-нибудь. И в больницу…

      – В любом случае я тебя не оставлю.

      – А вас не спросят… Меня в карантин, а вас… тоже… для проверки…

      Черт возьми, а ведь и правда может так случиться! Но я сказал со всей решительностью:

      – Вдруг ты в самом деле подцепил что-то такое, опасное.

      – Да нет же-е… – выдохнул он со стоном. – Это лихорадка. От пере… грузок. Много было барьеров… в пространстве…

      – Но ведь я тоже их проходил. И ничего…

      – Вы большой… Не надо «Скорую»…

      Я прополоскал в ванне грязное полотенце, вымыл руки. Вернулся к Сашке. Компресс уже нагрелся, как от чайника. Я перевернул его и прямо-таки обжегся о лоб… Может, разбудить хозяйку, попросить лекарство от жара? Она, конечно, мегера, но должна же понять. Ведь ребенку плохо!.. Или выскочить на улицу, спросить, где тут дежурная аптека?.. Батюшки, голова дырявая! У меня в портфеле аптечка, в ней аспирин!

      Я вытряхнул все из «сидора», нашел коробочку, выхватил