В глубине Великого Кристалла. Помоги мне в пути. Владислав Крапивин

девица. – Дать бы как следует по шее… Заварил кашу да еще и… – Она всхлипнула и сердито вытерла глаза подолом широкого зеленого свитера. Интересно, что Сашка не возмутился «Крючком», не огрызнулся. Засопел сильнее и стал рассматривать ссаженный локоть.

      – Что за кашу заварил мой проводник? – осведомился я со сдержанным негодованием. – И может ли какая-то «каша» служить причиной для похищения ребенка из гостиничного номера?

      – Кирилл, объясни ты им… – плаксиво сказала девица.

      Но похожий на испанца Кирилл (он все еще держался за ногу) язвительно предложил:

      – Пусть «ребенок» расскажет сам. Тем, кто его героически спасал… Ну, давай, Сашенька, поделись планами, которые мы так бессовестно сорвали…

      – Что все-таки случилось? – хмуро поинтересовался Пантюхин. И спрятал машинку под штурманку.

      – А то… – с расстановкой начал диспетчер Клим Збаров, – что это сокровище… вы посмотрите, как он занят своим локтем… Это сокровище намылилось удрать в рейс на вашем «Даблстаре», капитан Пантюхин!

      У капитана Пантюхина по-мальчишески приоткрылся рот. Сашка брызнул на диспетчера Збарова гневным взглядом и опять занялся локтем. Попытался даже лизнуть его, что, разумеется, было немыслимо.

      3. Беглец

      Я обалдело переваривал информацию.

      Кирилл наконец отпустил ногу и выпрямился. Сказал с улыбочкой под черными усами:

      – Представляете ситуацию? Где-нибудь на энном отрезке темпорального вектора открывается дверь в отсек и… «здравствуйте, я ваша тетя».

      – «Я ваш племянник»… – сорвалось у меня. Сашка глянул мне в лицо. Удивленно и беззащитно. И… ох, нехорошо мне стало. И, уже заступаясь за Сашку, я заметил сварливо: – Но теперь-то, когда катамаран улетел, можно освободить пленника…

      Сашку как током тряхнуло. Вскинул глаза на Пантюхина:

      – Улетел?!

      – Да, – сказал Пантюхин. Он глядел в сторону.

      – А вы?!

      – А я остался, как видишь.

      – Почему?!

      – Потому… Так надо.

      Я почувствовал, что сейчас в Сашке порвется какая-то нервная жилка. И сказал, чтобы сбить напряжение:

      – Даже смешно, товарищи. Как в плохом фантастическом романе сороковых годов. Тогда часто писали про зайцев-школьников на звездолетах… А как по правде мальчишка заберется в закрытый корабль? Там что, нет сигнальной системы?

      Все, даже Сашка, посмотрели на меня будто на младенца. Клим Збаров проговорил со стонущей интонацией:

      – Он же не просто лоцман! Он четырехмерник всей душой, от Бога! Что ему стоит проникнуть в любую замкнутую емкость…

      Пантюхин вдруг взял Сашку за плечо. И совсем другим голосом, не тем, что орал и командовал, объяснил:

      – Он здорово нам помог. Посоветовал сбросить каменную корку с помощью вибрации. А то ведь мы таскали эту оболочку еще со времен посадки в Каменном Лесу, на Марсе… Но никто не думал, что мальчик Сашка метит в экипаж…

      Сашка стоял с опущенной головой. Со щеки сорвалась капля-искорка. Все молчали и не глядели друг на друга.

      Пантюхин