Машина времени. Герберт Уэллс

вертящуюся на небе, меняя свои фазы от новолуния до полнолуния. Я видел слабое мерцание кружащихся по небу звезд. Но по мере того, как я мчался со все увеличивающейся скоростью, смена ночи и дня сливалась в одни непрерывные сумерки. Небо окрашивалось удивительной синевой, тем чудным блестящим цветом, каким отличаются ранние сумерки. Скачущее по небу солнце превратилось в одну огненную полосу, в ярко блестящую дугу, висящую в пространстве. Луна же казалась более слабой мерцающей полосой света. Звезд я уже не мог видеть и только замечал по временам яркие круги, сверкающие в темной лазури неба.

      Ландшафт вокруг меня представлялся мне как в тумане. Я все еще находился на склоне холма, на котором и теперь стоит этот дом, и надо мной поднималась вершина, серая и неясная. Я видел, как вырастали на этом холме деревья, постоянно изменяясь, подобно клубам пара; они то желтели, то снова зеленели, росли, расширялись и, мелькая, исчезали. Я видел огромные здания, которые появлялись, словно в тумане, величавые и прекрасные, и исчезали, как сновидения. Вся поверхность земли как будто преображалась, растаивая и уплывая на моих глазах. Маленькие стрелки на циферблате, отмечавшие скорость моего движения, вертелись все быстрее и быстрее. Я заметил, что солнечная полоса колыхалась вверх и вниз, от одного солнцестояния до другого, в промежуток менее одной минуты, и, следовательно, я пролетал год в одну минуту и каждую минуту происходила перемена: то в воздухе кружился белый снег, то он исчезал и заменялся такою же кратковременной яркой зеленью весны.

      Неприятные ощущения, которые я испытывал в самом начале путешествия, несколько притупились и перешли в своего рода истерическое возбуждение. Я замечал неуклюжее раскачивание машины, которое я не мог объяснить себе. В моей голове царил такой хаос, что я не в состоянии был разобраться ни в чем и с каким-то безумием устремлялся в будущее. Вначале я почти не думал об остановке, почти не думал ни о чем другом, кроме этих новых ощущений. Но вскоре появилось новое чувство, нечто вроде любопытства, соединенного с ужасом, и это чувство, все усиливаясь, окончательно овладело мной.

      Какое странное развитие человечества, какой удивительный прогресс сравнительно с нашей зачаточной цивилизацией, думал я, раскроется передо мной, когда я взгляну ближе на мир, неясно мелькающий и быстро изменяющийся перед моими глазами! Я видел огромные и великолепные архитектурные сооружения, поднимающиеся надо мной, более массивные, чем какие бы то ни было строения нашего времени, и в то же время как будто сделанные из мерцающего тумана! Я видел роскошную растительность, покрывающую склон холма, не исчезающую и не ведающую зимних перерывов. Даже сквозь туманную завесу, окутывающую мои мысли, окружающий мир казался мне необыкновенно прекрасным. И таким образом у меня возникло желание остановиться.

      Особенный риск при остановке заключался в возможности найти что-нибудь на том пространстве, которое занимал я и моя Машина. Пока я мчался во времени с такой ужасной быстротой, это не могло иметь