Стенограф жизни. Елена Айзенштейн

обвал.

      – Как цветная капуста под соусом белым! —

      Улыбнувшись приятно, мой спутник сказал.

      Этим словом – куда громовее, чем громом

      Пораженная, прямо сраженная в грудь:

      – С мародером, с воро́м, но не дай с гастрономом,

      Боже, дело иметь, Боже, в сене уснуть!

      Мародер оберет – но лица не заденет,

      Живодер обдерет – но душа отлетит12.

      Гастроном ковырнет – отщипнет – и оценит —

      И отставит – на дальше храня аппетит.

      Мои кольца – не я: вместе с пальцами скину!

      Моя кожа – не я: получай на фасон!

      Гастроному же – мозг подавай, сердцевину

      Сердца, трепет живья, истязания стон.

      Мародер отойдет, унося по карманам —

      Кольца, цепи – и крест с отдышавшей груди.

      Зубочисткой кончаются наши романы

      С гастрономами.

                                    Помни! И в руки – нейди!

      Ты, который так царственно мог бы —

                                                                    любимым

      Быть, бессмертно-зеленым (подобным плющу!) —

      Неким цветно-капустным пойдешь анонимом

      По устам: за цветущее дерево – мщу.

Апрель 1934— июнь 1936 гг.

      «Походка автобуса»

(РГАЛИ, ф. 1190, оп. 3, ед. хр. 13, л. 58.)

      «„Автобус“ – этика человека как существа, включенного в природный мир и занимающего в нем особое место» (БЦ, с. 216), – определяет основную тему поэмы О. Г. Ревзина. Поэма «Автобус» комментаторами однотомника Цветаевой охарактеризована как «непримиримое отрицание эстетского, гурманского, потребительского отношения к жизни, природе, человеку» (БП-65, с. 778). Как вспоминала А. С. Эфрон, поводом к поэме «Автобус» явилась реальная поездка за город с неким спутником. На эту подлинную (?) историю наслоилась хроника цветаевских диалогов с Пастернаком: М. Л. Гаспаров связал гастрономическую тему «Автобуса» с реакцией на книгу Пастернака «Второе рождение» (1932), вобравшую стихи 1930—1931 годов, а финал поэмы в 1936 году, обобщенный образ эстета – потребителя или «гастронома», – с разочарованием от парижской «не-встречи» Цветаевой с Пастернаком в 1935 году на антифашистском конгрессе (Гаспаров М. Л. Избранные труды. М., 1977. т. 2, с. 162—167).

      Тетради поэта позволяют уточнить и конкретизировать историю создания «Автобуса».13

      Обратимся к документам, которые, бесспорно, оказали влияние на выбор образа автобуса в поэме. 23 апреля 1935 года Цветаева писала А. Тесковой о своей нелюбви к автомобилям, причем выделяла часы и поезд как предметы из детства, которые ее не пугают: «Должно быть Вы, как я, любите только свое детство: то, что было тогда. Ничего, пришедшего после, я не полюбила. Так, моя „техника“ кончается часами и поездами» (МЦТ, с. 221). Почему же Цветаева называет свою поэму «Автобус»?

      В России автобусы появились в июне 1907 г. Цветаевой тогда было пятнадцать. В Москве автобусное движение началось с 13 августа 1908 года. Постоянно в Москве автобусы стали использоваться с 8 августа 1924 г. между Каланчевской площадью и Тверской Заставой. Образ автобуса, напоминающий «Заблудившийся трамвай» Н. Гумилева, Цветаева в 1926 году собиралась использовать

12

Ср. вариант этих стихов, записанный автором в постскриптуме к тексту поэмы: «Вариант мародера:

Мародер оберет – но ведь тут же наденет!

Живодер обдерет – но ведь тем же и сыт!» РГАЛИ, ф. 1190, оп. 2, ед. хр. 7, л. 134 об.

13

Мы против попыток включить в анализ поэмы всякое упоминание слова «автобус» в текстах, не имеющих к поэме никакого отношения, как, например, в работе: КацисЛ. Ф. Анализ поэмы «Автобус», или Еще раз о Цветаевой, Пастернаке и Рильке. Стихия и разум в жизни и творчестве Марины Цветаевой. XII Международная научно-тематическая конференция (Москва, 9—11 октября 2004 г.) (Сб. докладов. 2005. с. 205—217).