Пепел Чернобыля. Дневник ликвидатора. Роман в четырех частях. Виктор Акатов

возопил «лысый».

      Я вскинул глаза на него. Действительно, что может знать этот тщедушный желчный человек о Чернобыле? Что? Чернобыль – это моя боль и мучение на всю оставшуюся жизнь. Что может знать, этот начитавшийся умник!?..

      – Знаете, сколько там пожгли людей!? – орал «лысый».

      – Как пожгли? – удивленно спросила тетка.

      – Постой, пожарники же не сгорели… – недоверчиво сказал «спортивный костюм», – Они ведь тушили…

      – Да, тушили! Только после аварии все умерли. Нахватали по 400 рентген6 и больше. Доза «несовместимая с жизнью», как говорят медики, – с горечью произнес «лысый».

      Я отрицательно покачал головой и негромко сказал:

      – Вы не совсем правы. Из пожарных сразу умерло шесть человек, потом ещё несколько в течение года. Остальные выжили. Правда, на сегодня, из тех, кто тушил реактор, а не машинный зал, по-моему, уже никого нет в живых. Недавно умер бывший командир припятьской военизированной пожарной части Толоконников, Герой Советского Союза.

      – Да, какая разница! – распалившись, не мог остановиться «лысый». – Всё равно умерли, могли бы остаться жить. Этот их командир, да, герой, его потом в Англию послали на лечение, так он был тогда в отпуске. На ночь уехал порыбачить на Припять. Сидел у костра с друзьями, а тут грохот, словно удар грома. В ту ночь была полная облачность. Глянул в сторону АЭС – а там зарево. Как был в портках, так и побежал на станцию. Возглавил тушение. А что было тушить? Вода из шлангов до реактора и не долетала – испарялась в воздухе. Там в реакторе температура была больше четырех тысяч градусов! И фон в несколько тысяч рентген! Зачем ребят гнали тушить реактор? А?

      – Не знаю. А зачем? – спросил «спортивный костюм».

      – Начальники должны были знать, что это бесполезно! Ребят только пожгли, а пользы никакой! Вот те, кто отстаивал машинный зал, где были турбины, баллоны, емкости, баки, горючие вещества, – вот те действительно, сделали важное дело – отстояли машзал. Многие из них до сей поры живут. – И чуть подумав, с видом человека, исполнившего свой долг, а мне показалось, что просто выдохнувшись, «лысый» уже более спокойно добавил. – А ведь пожар мог перекинуться и на третий блок. Вот, тогда было бы два Чернобыля.

      Я внимательно смотрел на «лысого». Возможно, моё отношение к нему было неверным, потому что в последних словах я почувствовал – он знал, что говорил. Наши взгляды встретились. На меня смотрели ясные, чистые, совестливые, подернутые пеленой глубокой грусти глаза неравнодушного человека. Мне показалось, эти глаза видели большую беду, близкое горе, страдали и всё ещё продолжают страдать. Несомненно, «лысый» был в Чернобыле. Его задела огульность, черствость, безразличие наших попутчиков. Наверное, оттого так и распалился.

      «Лысый» тоже смотрел на меня, как будто что-то изучал во мне. И вдруг, облизывая пересохшие губы, хрипло спросил:

      – Ты тоже там был? В пожарниках?

      – Все там были пожарниками – тушили

6

Рентген – единица дозы рентгеновского и гамма-излучений. Названа в честь немецкого физика В. К. Рентгена.