Учитель драмы. Корен Зайлцкас

благодарил людей за то, что пришли.

      – А вы сейчас идете в кафе? – спросила она.

      Я кивнула.

      – Тогда мы тоже пойдем. Я бы не отказалась от лимонада. А еще лучше коктейля… Габи! – крикнула она. – Габи, ты готова обедать?

      Подошла ее дочка, что-то лопоча себе под нос.

      – Да. Хочу есть. Можно мне пинини?

      – Может, лучше рис с овощами? И салат с яблочком и сельдереем? Как тебе такое? – Говорить нет, пускай даже с помощью эвфемизмов, моя новая подруга явно не любила.

      – Я хочу пинини!

      – Панини. Почему бы и нет! – Мелани достала из сумочки кошелек от Феррагамо размером с роман Кена Фоллетта. В нем был целый набор золотых и черных кредиток. – Со шпинатом и фетой?

      – Просто с сыром, – сказал ребенок. – Обычным сыром.

      – Мы пытаемся работать над здоровым питанием. – Она прошептала это очень театрально, как будто девочка не смотрела прямо на нас своими черными, глубокими глазками.

      – По-моему, это отличный обед, – сказала я, произнеся последнее слово слегка нараспев. В следующую секунду вечно голодная Китти уже дергала меня за купальник, тоже требуя угощения.

      Я усадила ее себе на колено и принюхалась.

      – О боже, – сказала я, оттягивая резинку ее купальника, который она называла своим «комбинезончиком», – ладно хоть не в бассейне!

      – У нее авария? – прошептала Мелани, смутившись вместо Китти. – Я могу как-то помочь?

      – О нет. Мы будем через минуту. Идите пока без нас.

      – Хотите я и вам закажу? Кухня тут может работать медленно.

      – Ты что, не утруждайся!

      – Это не проблема. Твои дети любят панини?

      Я кивнула. Китти, у которой слово «сэндвич» ассоциировалось с дешевым арахисовым маслом, исподлобья посмотрела на меня, явно не понимая, зачем я на такое соглашаюсь.

      – А тебе что взять?

      – Я бы съела китайской лапши. Но я обычно прошу заменить свинину на яйцо и овощи. Это так мило с твоей стороны, спасибо!

      Я вела Фитца за руку и прикрывала абсолютно чистую Китти своим халатом на пути к выходу, когда увидела сотрудницу отеля с длинными блондинистыми волосами, напоминавшими лапшу.

      – О, кто это у нас здесь! – сказал она Китти с такой интонацией, будто у нее напрочь отсутствовало умение общаться с детьми. – Весело поплавали?

      Китти посмотрела на нее пустым взглядом.

      Я попыталась обойти эту женщину, но она сделала шаг в ту же сторону, чуть не столкнув меня в горшок с папоротником.

      – Извините. У нас тут небольшая неприятность.

      – Конечно. Мне просто нужно поставить штамп на ваших гостевых пропусках.

      – Отлично. Мы буквально на минутку отойдем, чтобы со всем разобраться. – И, уже с нажимом: – Дочке нужно в туалет.

      – Просто управляющий сказал…

      – Извините, я могу узнать ваше имя? – Я растянула губы в улыбке, давая ей понять, что мое терпение скоро лопнет.

      – Аманда.

      – Аманда, я Трейси Бьюллер.

      Фитц приподнял бровь,