Поющие золотые птицы. Рассказы о хасидах. Дан Берг

вечно в аду”, – остерег цадик крестьянского сына. Заплакал парнишка от страха. “Говори только правду, ничего не бойся: страх есть ожидание зла. Помещик и я защитим тебя от зла. Он – на земле, а я – на Небе”, – пообещал раби. И через три дня вернулись оба в родной город.

      ***

      Первым делом вельможа показал народу найденную пропажу, и крестьяне успокоились, и у евреев отлегло от сердца. Не советуясь на сей раз с раби, помещик принял политичное решение: новый суд при закрытых дверях. И рассказал юноша на суде всю-всю правду. Приговор отменили, мельника оправдали, попу указали на ошибку.

      Дурное забылось, хорошее вернулось. Хасид трудится без устали. Верный его работник помогает хозяину. Привозят люди мешки с зерном, увозят мешки с мукой. Все складно.

      Но вновь пришла беда. Как-то увлеклись работой двое наших тружеников и не заметили, как стемнело. Поздно уж было домой возвращаться, и заночевали оба на мельнице. И в эту ночь случился пожар. И сгорела мельница, и погибли в огне и дыму и мельник, и работник. Лишь священник не задыхался от смрада пожарища – благовонны трупы врагов.

      Хасиды схоронили своего, а крестьяне – своего. А как-то на праздник выпили мужички изрядно и спрашивают священника: “А что, батюшка, верно люди сказывают, мол, это сынок твой мельницу поджег, и две души невинные на небо вознеслись?” Шибко рассерчал на мужиков поп: “Постыдитесь, христиане, нелепицу повторять. Навет это, злой навет!”

      Трубка братства

      Вероятно, читатель помнит, что в обычае раби Якова, цадика из города Божин, просить всякого новичка-хасида рассказать сказку. Примкнул хасид к раби Якову, пришел на исходе субботы в дом учителя, отведал свежего борща, что варит жена цадика мастерица Голда, и будь любезен – рассказывай. И вся хасидская братия так думает: послушать сказку новичка – лучший способ поближе познакомиться с ним. Вот и сейчас сидит раби Яков во главе стола, а многочисленные ученики его расположились потесней и, томимые любопытством, жадно смотрят на нового своего товарища.

      Рассказчика зовут Эрлих. То ли это имя, то ли фамилия – никто точно не знает. Так он назвал себя, так его и величают. Эрлих – перебежчик. Он был хасидом другого цадика, но некоторые обстоятельства толкнули его на поиски нового учителя. Так Эрлих оказался учеником раби из Божина.

      – Внимание, евреи, – громко произнес раби Яков, – угомонитесь. Сегодня мы слушаем Эрлиха, нашего нового товарища. Эрлих сообщил мне, что поведает нам историю о том, как оставил прежнего своего учителя и перешел ко мне. Другими словами, нам предстоит слушать не сказку, а быль. Я думаю, это не беда: в каждой были есть доля сказки, – закончил свое вступительное слово раби Яков.

      Раби в этот вечер испытывал душевный подъем. Самолюбию цадика всегда льстит заполучить нового ученика, а уж в результате предпочтения – тем паче. Господь не создает людей без слабостей. И это хорошо. Разве тщеславие, скажем, не помогает добродетели?

      Ободренный доброжелательным словом учителя, Эрлих, нимало