Дублинцы (сборник). Джеймс Джойс

старательно выскребать остатки яйца из скорлупы.

      – Я уже исполнила пасхальный долг – в Великий Четверг – но утром я снова подойду к алтарю. У меня сейчас обет девятидневной молитвы, и я хочу, чтобы ты, причастившись, присоединился к моему особому прошению.

      – Какому особому прошению?

      – Ты понимаешь, милый, я так тревожусь за Айсабел… Я прямо не знаю, что думать…

      Стивен «в сердцах» пробил ложечкой дно скорлупы яйца и спросил, нет ли еще чаю.

      – В чайнике больше нет, но я быстренько вскипячу еще.

      – Да ладно, не надо.

      – Что ты, это совсем минутка.

      Стивен не возражал, чтобы она поставила воду, это ему давало время, чтобы закончить разговор. Его сильно злило, что мать пытается втащить его в русло благонамеренности, используя здоровье сестры как средство. Возникало чувство, что такая попытка оскорбляет его честь и освобождает от последних доводов внимательной сыновней почтительности. Мать поставила воду, и вид ее был уже менее тревожным, как если бы она прежде ждала решительного отказа. Она попробовала даже перейти на непринужденную беседу в стиле религиозных матрон.

      – Завтра мне надо бы постараться вовремя попасть в город, успеть к торжественной мессе на Мальборо-стрит. Завтра великий церковный праздник.

      – Почему это? – спросил Стивен с улыбкой.

      – Вознесение Господа нашего, – торжественным тоном ответила мать.

      – А почему это великий праздник?

      – Потому что Он явил Свою Божественность в этот день: Он вознесся на небеса.

      Стивен принялся намазывать масло на хрустящую горбушку, меж тем как черты его складывались в решительное выражение враждебности:

      – Откуда же он отчалил?

      – С Масличной Горы, – ответила мать; под глазами у нее появились красные пятна.

      – Головой вперед?

      – Что ты хочешь сказать, Стивен?

      – Хочу сказать, что, пока он долетел, у него, наверно, голова закружилась. Почему он не полетел на воздушном шаре?

      – Ты хочешь глумиться над Господом нашим, Стивен? Клянусь, я думала, у тебя хватит разума, чтобы не пасть до такого языка: так говорят одни люди, способные верить только в то, что под носом. От тебя я такого не ожидала.

      – Скажи, мама, – произнес Стивен между жевками, – ты мне в самом деле хочешь сказать, что ты веришь, будто наш друг воспарил с той горы, как про него говорят?

      – Да, верю.

      – А я нет.

      – Стивен, что же ты говоришь?

      – Это абсурд, цирк. Он является в мир Бог весть как, ходит по воде, выбирается из могилы и отправляется по воздуху с холма Хоут. Что это за чушь?

      – Стивен!

      – Я в это не верю, а если б верил, это не было бы моей заслугой. Что я не верю, в этом тоже нет заслуги. Это просто чушь.

      – Самые просвещенные учители Церкви в это верят, и для меня этого вполне достаточно.

      – Он может поститься сорок дней.

      – Бог может