Анжелика. Путь в Версаль. Анн Голон

подпоясанный засаленным фартуком, шаркая, подносил блюда, определить состав которых было практически невозможно.

      Анжелика обратилась к толстому повару:

      – У вас тут есть служанка по имени Барба?

      Повар небрежно ткнул пальцем в сторону кухни.

      Анжелика увидела Барбу. Она сидела перед огнем и ощипывала птицу.

      – Барба!

      Та подняла голову и вытерла рукой потный лоб.

      – Чего тебе, девушка? – устало спросила она.

      – Барба, – повторила Анжелика.

      Барба удивленно раскрыла глаза. Потом сдавленно вскрикнула:

      – О госпожа графиня!.. Простите меня, госпожа…

      – Не надо больше называть меня госпожой, – отрывисто сказала Анжелика.

      Она рухнула на каменную приступку очага. Жара стояла удушающая.

      – Барба, где мои дети?

      Толстые щеки Барбы задрожали, словно она едва сдерживала рыдания. Сглотнув, она наконец смогла ответить:

      – Они у кормилицы, госпожа… Не в Париже, в деревне возле Лоншана.

      – Значит, моя сестра Ортанс не оставила их у себя?

      – Госпожа Ортанс сразу отдала их кормилице. Я дважды ходила туда, чтобы передать ей деньги, которые вы мне оставили. Госпожа Ортанс требовала, чтобы я отдала их ей, но я кое-что утаила. Я хотела, чтобы эти деньги были только для детей. А потом я уже не могла ходить к кормилице… Я ушла от госпожи Ортанс… Переменила много мест… Так трудно зарабатывать себе на жизнь.

      Теперь она говорила торопливо, избегая встречаться с Анжеликой глазами. А та задумалась. Лоншан не слишком далеко. Это излюбленное место прогулок придворных дам. Они посещают службы монашенок тамошнего аббатства.

      Барба снова принялась нервно ощипывать птицу. У Анжелики появилось ощущение, что кто-то пристально на нее смотрит. Оглянувшись, она увидела поваренка, открыв рот разглядывающего ее. Выражение его лица не оставляло никаких сомнений относительно чувств, которые внушала ему эта прекрасная женщина в лохмотьях. Но на сей раз Анжелика не рассердилась. Она быстро поднялась:

      – Где ты живешь, Барба?

      – Здесь, госпожа, в каморке над лестницей.

      – Не называй меня госпожой.

      В этот момент на пороге кухни возник хозяин «Храброго Петуха» в сбившемся на сторону колпаке.

      – Чем вы здесь занимаетесь? – заплетающимся языком спросил он. – Давид, тебя посетители требуют. Эта птица скоро будет готова, Барба? Видать, мне самому надо было побеспокоиться, пока вы тут бездельничаете! А эта нищенка что здесь забыла? Пошла вон, да поживей! И не вздумай стащить у меня каплуна!

      – О, госпожа…

      Но в этот вечер Анжелика была настроена агрессивно. Уперши кулаки в бока, она вспомнила весь словарь Польки:

      – Заткнись, вонючая бочка! На черта мне твои старые жилистые петухи? А что до тебя, девственник-сифилитик, лучше бы тебе опустить зенки и закрыть хлебало, если не хочешь схлопотать по харе.

      – О госпожа! – воскликнула пораженная Барба.

      Анжелика,