Англичанин. Анна Никонова

руку, и та, как всегда, залилась румянцем. – Я же говорю вам, что у меня нет никаких претензий. А как вас зовут, прелестница?

      – Мадмуазель Пампушье, мсье, но я, пожалуй, пойду, меня ждут на кухне, – она попыталась вырвать руку.

      – Неужели мы с вами больше не увидимся?

      – Мсье, вы вгоняете меня в краску. Тем более что у меня много дел, не могу же я оставить мадам Ромул одну.

      – Конечно, нет, мадмуазель Пампушье, но вы вроде сказали, что у нее есть помощник?

      – Есть, но он работает не целый день и уходит раньше всех нас.

      – Так вы работаете здесь целыми днями? Бедняжка.

      – Ну что вы, мсье, и совсем я не бедняжка. Мне здесь очень нравиться работать, и потом у меня есть выходные. И я же не работаю до ночи. Луи уходит в пять, а я в восемь.

      – А почему не наоборот?

      – Вы очень любопытны, мсье, и я думаю, вам не стоит больше меня расспрашивать. А то, как бы вы все тайны не выудили у меня.

      – А у вас есть тайны?

      – Право, мсье, вы меня смущаете. Я пойду за вашим пирогом.

      – Еще один вопрос, если позволите. Скажите мне, что это за человек, который поедает капусту и никак не может ее съесть.

      – Где мсье?

      Меня удивил этот вопрос. В помещении людей по пальцам можно пересчитать, а она как будто не может определить, кому же из многочисленных посетителей она приносила капусту.

      – На другой стороне, почти напротив меня. Он сидит в шляпе и с трехдневной щетиной, – я почти пальцем указал на него.

      – А, этот, – мадам Пампушье еще больше залилась краской. – Я право не знаю, мсье, кто это такой. Первый раз его вижу.

      – Странно, все говорят у вас такой маленький городок, и вроде все друг друга знают.

      – Но, мсье, я же вам говорю, у нас много приезжих. Вот вы, например, я вас тоже впервые вижу.

      – Не обижайтесь на меня, просто, когда я вас спросил об этом человеке, вы занервничали и сначала даже не хотели его замечать. А может это и есть ваша тайна, мадам Пампушье? Может это ваш близкий друг?

      – Как вы можете, мсье! Право, я лучше пойду за вашим пирогом, – и вся красная как рак, мадмуазель Пампушье умчалась прочь. Фамилия ей очень подходит.

      Теперь главное не упустить Луи. Насколько я понял, он молод. И раз уж мне нельзя идти за подозрительным типом, то мне не составит труда узнать, кто же это предостерегает меня.

      Человек, поедавший капусту и неотрывно глядевший в окно, вдруг замер и медленно начал поворачиваться в мою сторону. Я тоже замер. Человек некоторое время смотрел на меня, затем встал и ушел из таверны. Меня так и подмывало сразу же броситься за ним вслед, но все же я удержался. Что‑то мне подсказывало, что записка действительно предупреждает меня об опасности.

      Я посмотрел в окно. Как и ожидалось, этот человек действительно поджидал своего дружка. Они встали возле таверны  и о чем‑то переговаривались, как недавно возле лавки старьевщика. Не меня ли они на этот раз поджидают? Во всяком случае, я не собирался выходить им на встречу, мало ли что у них на уме. Надеюсь, что с