Пьесы для женщин. Валентин Красногоров

нормальную мебель, сменим обои… А потом и о квартирке подумаем.

      Вера. (Алле.) Я все хочу спросить… У вас с Надей, по-моему, холодок какой-то появился… Или мне кажется?

      Алла. (Неохотно.) Просто повзрослели, и выяснилось, что мы немножко разные.

      Вера. И давно это выяснилось?

      Алла. Как-то, еще в больнице, меня парень один бросил. Довольно тошно было… Так Надя меня же и виноватой считала. Ищу мол, легких путей, любить не умею… В общем, «утешала»… Вот тогда мы крупно и поговорили.

      Вера. Поссорились, что ли?

      Алла. Да нет… Пятнадцать лет дружбы просто так не перечеркнешь… У нас все нормально.

      Вера. (Показывая глазами в сторону Первой и Второй Гостий.) Не знаешь, кто эти женщины?

      Алла. Понятия не имею. Ну, а ты как живешь?

      Вера. Как видишь… Старею.

      Алла. Ты-то? Хоть передо мной не кокетничай. Вон какая пикантная… Самое оно.

      Вера. Возраст, быть может, действительно самый лучший. Все уже и еще есть – красота, зрелость, опыт… Но если это некому отдать, то хуже возраста нет.

      Антонина Прокофьевна. (Марии Николаевне.) И приодеть вашу дочку не мешает. Как вы там учите – «У человека все должно быть красиво»?

      Мария Николаевна. Надя ни в чем не нуждается. Можно подумать, она в лохмотьях.

      Антонина Прокофьевна. Уж не знаю, в чем она, но завидовать не приходится. И то сказать – медсестра, какой у нее доход? Работала бы в гинекологии, там, глядишь, бывает еще кой-какой приварок, а в хирургии что? Цветы да шоколадки.

      Надя. (Возвращаясь.) Гриша не приехал еще?

      Молчание.

      Я уверена – что-то случилось.

      Антонина Прокофьевна. Не говори ерунды. Что могло случиться? Сейчас явятся все как один.

      Звучит «Свадебный марш» Мендельсона. Появляются Бабушка и Света.

      А вот и они! Наконец-то! Света, скажи Грише, чтоб сразу шел документы подавать. Ведь расписываться пора, да и в ресторан опаздываем. Или нет, пусть сначала заглянет сюда, чтобы с Надей вместе. Знакомьтесь, кто не знает. Это бабуля Гришина, а это доча моя, Светка. В девятом классе учится, скоро сама невестой будет.

      Надя. Все живы-здоровы? Я уж волноваться начала.

      Бабушка. (Она немножко окает, говор у нее певучий и радостный.) Все здоровы, золотко мое, что с нами сдеется? Снегу-то навалило, Гришин автобус, на котором мы все ехали, и застрял. Ну, и мотор заглох…

      Антонина Прокофьевна. Света, чего стоишь? Зови брата.

      Света. Гриша еще не приехал.

      Антонина Прокофьевна. Как «не приехал»? Разве вы не вместе?

      Света. Нет. Он послал нас на такси вперед, чтобы мы не мерзли, а сам остался помогать. И папа там же. (Наде.) Гриша просил перед тобой извиниться. «Передай, – говорит, – что я ее люблю и скоро-скоро буду».

      Мария Николаевна. (Сухо.) Когда «скоро»?

      Света. Сказал, минут через пятнадцать. Они уже к грузовику трос прилаживают и толкать приготовились.

      Надя. От сердца отлегло. (Обнимает мать.)

      Мария Николаевна. Не понимаю, чему ты радуешься. Я вообще ничего не понимаю. Почему он присылает сестру, почему не мчится