И вся федеральная конница. Андрей Уланов

нас ужин скоро…

      Робкая наглость – это очень забавное сочетание.

      – Не будь такой жадной. Тебе и так есть о чем рассказать и чем похвастать. Беги… на ужин.

      – Хорошо, мистер. И… спасибо вам.

      Я долго глядел ей вслед – пока светлое пятно платьица не скрылось за неуклюже скособоченной коробкой сарая. Затем наклонился и поднял куклу. Несколько пучков соломы, перевязанных рваной тряпкой. Бесценное детское сокровище, брошенное и позабытое в тот же миг, когда в руках оказалась игрушка чуть новее и ярче.

      Ей никто не поверит. Никогда. Подобным образом облагодетельствовать свидетеля своего падения способен человеческий маг, из белых, разумеется. Мог сделать это даже мой светлый родич… если его вдруг охватит острый приступ любви к детенышам. Но не драу.

      Это безупречный план.

      Глава 4

      Тимоти

      – Давай, сын Валлентайна, сделай это. Ты можешь, я верю в тебя!

      – Гном… отвали по-хорошему.

      – ЕШЬ!

      – Погибели моей хочешь? – возмущенно прочавкал я. – Лопну же. Торк, дедушкиным костылем тебе клянусь – НЕ ЛЕЗЕТ!

      Скажи мне сегодня с утра, что буду нос от еды – и какой еды! – воротить, свалился б я на пол и ржал бы минут пять, не меньше. Да чтоб я, да я…

      Магию в эти пирожки гномиха понапихала. Точно-точно.

      – Съешь их, сын Валлентайна. – Торк икнул. – Нам нужно идти. Мы и так потеряли множество времени. Сидеть и надеяться, что эти три пирога, – последнее слово гном буквально выплюнул, заодно с позастревавшими в зубах крошками, – исчезнут сами по себе. Возьми это и съешь.

      – Смерти моей хочешь, – уверенно повторил я. – Лютой и страшной.

      Говорить было тяжело, да и дышать тоже – переполненные кишки чувствительно потеснили легкие, так что каждый вдох приходилось осторожничать.

      – Нам надо идти.

      Идти мне вовсе не хотелось. А хотелось закрыть глаза и упасть пузом кверху прямо на холодный, до блеска отполированный камень скамейки. И задремать под убаюкивающее журчание фонтанчика. Здорово гномы придумали с этими отнорками для передыха, ничего не скажешь. Удобно и эта… лирично? С Молли бы сюда…

      Гном, судя по его полузакрытым глазам, чувствовал примерно то же. Но именуемое чувством долга шило в заднице не позволяло ему отвалиться и захрапеть на всю округу. Пока еще не позволяло.

      – Их осталось всего три.

      – Торк, а может, ну их… всего три.

      – Даже один, сын Валлентайна, даже один бросить нам нельзя. Смертельное оскорбление – взять еду, чтобы выбросить… кланы в таких войнах гибли.

      – Тогда… делим пополам? – Ох-хох-хо, челюстью и то было больно шевелить.

      – Вот еще! – Торк даже слегка взбодрился, ну да коротышек хлебом не корми, только поторговаться за него дай. Ик. Ой, как же я обожрался-то!

      – Два с половиной тебе, и полпирога, так уж и быть, съем я.

      – Ну спасибо за великое одолжение! Благодетель!

      – Я… – Торк осекся, угрюмо глядя на меня. Я ответил ему тем же, и следующие пять минут мы оба грозно хмурились, пытаясь совладать с разбегающимися