Купидон с жареным луком. Елена Логунова

Митяй немного помолчал. – Слушай, а что ты делала в этой клумбе? Ночью! У тебя же в доме есть свой теплый сортир…

      – Фу на тебя, Митяй! Как ты мог подумать! – обиделась я. – Вот с чего бы мне?

      – Ну, мало ли… Может, живот прихватило так, что до дома добежать не успела… Или, может, ты это из чувства прекрасного – чтобы на свежем воздухе, да под луной, в цветочках…

      Митяй захихикал, и я поняла, что надо мной откровенно издеваются.

      – Ах, тебе смешно? Ну, тогда я тебе еще вот что скажу: я не одна была там, в клумбе под луной!

      – Что, снова экстремальный бац-бац? – Митяй уже не хихикал, а ржал. – Как романтично!

      – Да тьфу на тебя! – Я психанула и отключила связь.

      И эти люди – я имею в виду сотрудников полиции – еще жалуются, что добропорядочные граждане им не помогают! Тут и захочешь помочь, даже попытаешься это сделать – с открытым сердцем, со всей душой, – а тебе в эту открытую душу цинично наплюют!

      – Ну и ищи его сам! – сказала я выключенному телефону, адресуясь к Митяю и имея в виду пропавший ларец, благополучно переждавший легкий шухер с его неактивными поисками на клумбе и, возможно, уже покинувший ее вместе с той неизвестной личностью, которая, сама того не зная, составляла мне компанию в цветочных джунглях…

      Утром я проснулась с твердым намерением безотлагательно взяться за работу и закончить уже статью. В конце концов, что за глупость, расхлябаность и безответственное увлечение деревенскими тайнами? Кормит-то меня древнейшая профессия – журналистика, а не устное народное творчество!

      Я умылась, покормила кота, сгрызла печенье и, прихватив большую кружку с крепким кофе, отправилась в свой кабинет – на чердак. Отличное место для добровольно-принудительной работы! Окошко маленькое и показывает только кусочек неба, так что засматриваться не на что, звуки с улицы практически не доносятся – ничто не отвлекает.

      Главное, не дать проскользнуть в чердачный кабинет Шуруппаку: он чересчур азартно возится в хламе, который я, нерадивая хозяюшка, просто сдвинула к стенам, а разбирать не стала. Ну, неохота мне его разбирать, этот чужой бардак! Копаться там, сортировать, по лестнице сносить… Было бы чердачное окошко побольше, я бы прямо в него все повыбрасывала да со двора на помойку отправила.

      Но освобожденный от барахла просторный квадрат пола я намыла до блеска! Поместила там стул, стол, лампу, ноутбук – организовала прекрасное рабочее место. Осталось разве что ножки стула к полу привинтить и приспособить к ним цепи с кандалами, чтобы приковывать себя к месту и работать, работь, работать, а не болтать и сачковать, как я это люблю и умею.

      В общем, я заставила себя отвлечься от деревенского детектива и погрузилась в не столь захватывающую, но по-своему драматическую историю региональных застройщиков. У них после карантина темпы роста продаж новостроек сильно просели, даже льготная ипотека не помогает…

      С бедами застройщиков я разбиралась часа три. Шура несколько раз приходил под дверь: сначала только скребся с намеком, потом начал подавать голос, и тон его становился все