Платье королевы. Дженнифер Робсон

н;

      Не Стикс, не Лета перед нами,

      Сегодня спим

      У Рубикона – жребий брошен тут;

      Настанет час платить по всем счетам,

      Однажды солнце засияет снова,

      И чаши в равновесие придут.

Луис Макнис «Осенний дневник», часть XXIV

      – 1 –

      Энн

      Англия, графство Эссекс, г. Баркинг

      31 января 1947 г.

      Без четверти шесть Энн шагнула из мастерской в сумерки, а когда она добралась до дома, уже совсем стемнело. Обычно прогулка от станции ей нравилась – идти недалеко, зато можно проветрить голову после рабочего дня. Однако сегодня дорога домой не доставляла удовольствия: Энн дрожала от холода, пробиравшегося под пальто, а подошвы ботинок износились настолько, что с тем же успехом можно было идти босиком.

      Завтра суббота. Энн отстоит очередь в мясную лавку, а потом, если останется время, заглянет к сапожнику. Он уже дважды чинил эти ботинки – на новую обувь у нее не хватало купонов. Если повезет, на следующей встрече «Женского института» удастся выменять не слишком поношенную пару.

      Она свернула на Морли-роуд; лишь через несколько дней лунный свет будет освещать дорогу домой, а сейчас только память вела Энн сквозь ночь. Пара шагов – и она у двери. Отодвинув занавеску, которая защищала от зимних сквозняков, Энн щелкнула выключателем на стене и вздохнула с облегчением, когда прихожую залил теплый свет лампы. Накануне электричества не было с восьми часов вечера и до самого утра.

      – Милли, это я! – окликнула она невестку.

      В холодной гостиной стояла темнота, но из кухни доносились аппетитные запахи.

      – Ты поздно!

      – Поезда теперь ходят реже – видимо, ради экономии топлива. А вот пассажиров меньше не стало. Я целую вечность ждала на станции, пока смогла втиснуться в вагон.

      – Ты слышала, завтра опять ожидается снег? Представь, что будет с поездами.

      – Ох, не хочу даже думать!.. По крайней мере, пока не оттаю.

      Энн повесила пальто и шляпку на шаткую вешалку за дверью и сняла ботинки.

      – Ты не видела мои домашние туфли?

      – Я забрала их сюда, чтобы согрелись.

      Энн выключила свет и, подхватив сумку, прошла через гостиную в кухню. Милли стояла у плиты, приглядывая за маленькой кастрюлькой.

      – Вчерашний картофель и овощи с последним кусочком окорока. – Молли с улыбкой мельком взглянула на Энн, затем наклонилась и открыла дверцу духовки. – Вот, держи. – Она протянула Энн домашние туфли. – Прекрасно прогрелись, и заметь, я их не сожгла.

      – Ты прелесть. О-о, как замечательно!

      – Так я и думала. Что принесла?

      Энн над раковиной осторожно освобождала из газетного свертка небольшой глиняный горшок. Стряхнув прилипшую к нему землю, Энн приподняла горшок и показала Милли зеленые росточки.

      – Это вереск. От королевы.

      – Королева подарила вереск? Тебе?

      – Не мне одной. Нам всем. Тем, кто работал над последним комплектом платьев. Они с принцессами берут эти наряды в Южную Африку. Было так много вышивки бисером! Одно платье – его королева наденет на двадцать первый день рождения принцессы Елизаветы – расшито блестками почти полностью. Поэтому в знак благодарности нам прислали вереск из Шотландии.

      – Не так уж велика эта благодарность. – Милли наморщила нос.

      – Разве ты не видела, как вереск цветет? Красота невероятная! А это, между прочим, белый вереск. Одна из девушек сказала, он приносит удачу.

      Милли вернулась к плите и продолжила помешивать еду.

      – Думаю, все готово. Я разложу ужин по тарелкам, а ты можешь накрыть на стол.

      – Хорошо, а еще я включу приемник. Послушаем семичасовые новости по радио «Лайт».

      Отбытие королевской семьи в Южную Африку наверняка станет главным событием дня. Монархи, как известно, не из тех, кто просто прыгает в кэб с парой чемоданов. Если верить газетам, поездка должна начаться с процессии экипажей от Букингемского дворца до вокзала Ватерлоо, где король, королева и принцессы в сопровождении десятков слуг и помощников официально попрощаются с множеством сановников перед посадкой в поезд до Портсмута. А платья, костюмы и вечерние туалеты, которые помогала шить Энн, станут частью исторического путешествия.

      Она работала на мистера Хартнелла уже одиннадцать лет. Пора бы привыкнуть к тому, что королева носит наряды, созданные руками Энн. Ее родных и друзей этим уже давно не удивить. Милли так и вовсе скептически смотрела на Энн, когда та приходила домой с горящими от возбуждения глазами.

      А вот Энн решительно ничего не могла с собой поделать. Она до сих пор не уставала изумляться. Ничем не примечательная девушка из Баркинга, она должна была, как многие другие, несколько лет трудиться на фабрике или в магазине, а потом выйти замуж и посвятить себя супругу и детям. Но по прихоти судьбы Энн